НЕ ТА ДВЕРЬ!

«Поверить трудно мне теперь, что я не ту открыл бы дверь, не той бы улицей пошел – тебя б не встретил, не нашел»! Эта песенка, видимо, про меня. Всю свою сознательную, ( в концепте этого материала – бессознательную) жизнь я непременно стучал не в те двери. Про предыдущие неинтересно (вам), про крайнюю – назидательно для всех. «Потомству в пример»! Почему-то именно здесь хочется выматериться.
Словом, зашел по делу в офисный центр, попутал двери и… очутился у психоаналитика! Точнее, у психоаналитички (интересно, склоняется эта профессия или нет?). Недоразумение выяснилось сразу же, однако, никто меня просто так отпускать не собирался. Сразу вспомнил надпись в лондонском метро – «No exit!» - после прочтения которой хочется повеситься. Стандартное офисное помещение, два кресла, кушетка и молодая женщина с пронзительным взглядом цыганки. Далее привожу стенограмму нашей беседы.
- Проходите, раз вошли.
- Я, кажись, того… попутал.
- Ничего случайного не бывает, даже смешная оговорка несет на себе отпечаток вашего бессознательного, - улыбка и черные зрачки. В памяти всплывают удав и кролик. Интересно, кто здесь кролик?! А вдруг кролика вообще нет, а есть два удава?! Тоже вариант. Глаза у меня, правда, не черные, но Фрейда и Юнга читал в подлиннике.
- Присаживайтесь.
Присаживаюсь. Кресло удобное, на нем можно было бы… Так, стоп, я у психоаналитика. Или она у меня. Диван рядом.
- Меня зовут… Я – врач-психоаналитик. Расскажите о себе. То, что давно хотели бы рассказать, но с друзьями и близкими не получается.
Если я расскажу все, то придется вызывать психиатричку. Не мне, разумеется. Ладно, поиграемся в дочки-матери. Кстати, можно написать материал, вдруг редактор примет. Зарабатывать на психоаналитиках – такого бизнеса еще никто не изобрел! Поехали!!!
- Почему вы молчите? Разве вам нечем поделиться?
- Вспоминаю первое слово…
- В смысле?..
- Чтобы начать. Она – дура!
- Не волнуйтесь, кто именно?
- Все они – дуры, но она – самая глупая из них!
- Вы имеете в виду мать, школьную учительницу или жену?
- Подругу. Ладно, любовницу, если честно.
- Как вас зовут? Как мне к вам обращаться?
- Как хотите, а зовут Андрей Маслов.
- Вы всегда акцентируете свою фамилию? С детства? Вас называли в школе по фамилии, а вам это не нравилось?
- В школе меня называли Феликсом, и мне это нравилось. Потом поочередно Маслычем, Масленкиным, Маслушей. Фамилия мне нравится, бывают и хуже.
- Кем вы работаете?
Долго думаю, как ответить: у меня только легальных профессий около двенадцати.
- Я – писатель. Кажись…
Заметно напряглась, взгляд стал более пронзительным. Можно подумать, по моему виду с первого взгляда не скажешь, что я – не банковский служащий.
- Писатель?! Замечательно. У вас есть книга?
- Целых четыре, пятый том на выходе.
- Забавно. О чем же вы пишите?
- О всяких глупостях.
- Например?
- О всевозможных способах копуляции.
- Откуда вы знаете латынь?
- Я ее не знаю, одно слово из кроссворда узнал – «копуляция».
- Можете по памяти восстановить небольшой фрагмент из вашей книги?
- Могу.
- Я слушаю.
- Так, сейчас… А, вот. «Меня окружила стая бездомных пекинесов… Не знаю, чем бы все это закончилось – ведь у них острые зубы пираньи! – если бы я не взял с собой на прогулку флейту. Флейту Крысолова. Я же – Крыса! И вот веду я за собой прочь из города эту счастливую стаю Му-Му, издающую «Звуки Му» поближе к водоеМу-Му (в моем случае, к ЧерноМу морю), а сам плачу. Причем за всех! Все прохожие укоризненно смотрят на меня и в один голос требуют, чтобы я «не водил Му-Му». А я веду. Чувствую себя пророком всех пекинесов. Лет на сорок, не более. Чем ближе к водоему, тем грустнее становится всем… Распускаю пекинесов по местам постоянной дислокации. Водоем остался невинным – пригодится воды напиться! Впрочем, она же совершенно соленая от слез тех, кто прошел этой дорогой прежде, но не под моим началом .А вдруг это не сон?! Или, наоборот, сон в руку…»
- Спасибо, достаточно. Премило, но давайте вернемся к делу. (Ого, у нас уже появилось «дело»!) Вы женаты?
- Пока – нет.
- «Пока» или уже?
- Уже пока…
- Вы боитесь женщин? Думаете, что они причинят вам боль?
- Как-то наоборот все получается: они меня боятся. Думаю, что это я приношу им боль.
- Вам нравится причинять боль женщине?
- Вы имеете в виду во время… или вообще?
- Ага, даже так! Начнем с «во время».
- Могу по заднице хлопнуть. Но я же не специально, так получается.
- Что вы при этом чувствуете?
- Чувство вины.
- Отлично! Сейчас мы с вами сделали первый шаг. (Я недоуменно смотрю сначала на нее, потом на диван, потом на запертую дверь. Становится неуютно, тем более, что никакого «первого шага» я еще не сделал). Вам стыдно от причиненной партнерше боли, так?
- Да.
- Тогда зачем вы это делаете? Не молчите, говорите первое, что приходит в голову!
- Так… это… они меня просят.
- ???!!!
- Вы же сами спросили…
- Нет, нет, все нормально. Я в порядке. (Сомневаюсь, потому что она постоянно утирает пот разовыми салфетками и склыдывает их в напольную пепельницу. Я насчитал уже три). Вы часто думаете о смерти?
- Каждое утро.
- Почему только утром?
- У меня на прикроватной тумбочке лет пятнадцать стоит череп молодой красивой девушки. Открываю глаза и первое, что вижу – зияющие глазницы.
Салфеток стало уже пять! Какой-то я неправильный пациент, но я ведь не напрашивался, а перепутал двери. Инициатива-то ее!
- Зачем вам череп на прикроватной тумбе?
- Я нашел его в Херсонесе. Валялся прямо на дороге. Стало жалко, тем более, что он принадлежит…
- Принадлежал!
- Да, принадлежал красивой девушке. Принес домой, так и стоит.
- Откуда вам известно про молодую девушку?
- Я пластилином реставрировал лицо по методу Герасимова – получилась девушка.
- Почему бы вам его не перезахоронить?
- Где я теперь найду оставшийся скелет?! А хоронить только голову как-то неэтично.
Уже семь!!! Уверен, что меня произвели в ранг некрофила. Думаю, это не предел.
- У вас есть дети?
- Да, дочка, только она стала ментом.
Восемь. Может, просто душно?!
- Вы не любите милиционеров?
- Думаю, наоборот. Я-то к ним отношусь с сочувствием. Все понимаю, работа такая.
- Вам снятся эротические сны?
- С ментами?
Девять. По-моему, она сейчас заплачет! Господи, ну почему я всем женщинам приношу только страдания и слезы?!
- Разумеется, нет. С подростками, с детьми, со стариками? Может быть, с инвалидами?
- В смысле?
- Ну, предположим, у женщины нет… ноги. Или руки. Было такое?
- Да не особенно… (Вспоминаю мраморную Венеру Милосскую – становится холодно. Хочется чего угодно, но только не этого!)
- Попробуем иначе. Ваши родители живы?
- К счастью.
- И мама и папа?
- А что здесь необычного?!
- Ваше отношение к отцу?
- Вообще-то, не очень то…
- Поподробнее!
- Он ничего по дому не делает, поэтому маман заставляет меня.
- Ваш отец алкоголик?
- Нет, он – писатель…
Десять. А ведь была полная пачка!
- Вы ревнуете его к матери?
- Чьей?!
- Своей, разумеется!
- Да, в общем, нет. Она не дает повода для ревности.
Ну нет салфеток, не ищи. Или возьми бэушную – я сделаю вид, что не заметил.
- У вас есть любимая киноактриса?
- Анн-Мари Парийо. У Бессона снималась в «Никите».
- Да, вспомнила. Вы ее хотите?
- Не отказался бы, а это возможно?
- Вряд ли (терпение у нее на грани, но ведь и я не железный). Вас это сильно волнует?
- Я об этом еще не думал, пока вы не спросили.
- Вы хотели бы жить с Парийо?
- Честно – да, но с той, которая снималась в «Никите». Она же постарела, столько лет прошло…
- Вы, простите, тоже не юноша.
Хамит. Ладно, ей простительно, у нее салфетки закончились.
- Какое у вас образование?
- Полтора высших…
- Депрессии часто бывают?
- Я их называю «минорами».
- Хорошо. О чем вы думаете в такие периоды?
- Ни о чем. Читаю и пью пиво.
- Что читаете в периоды «миноров»?
- Довлатова.
- Это детективы?
- В принципе, да.
- Там есть сцены насилия?
Мысленно пролистываю всего Довлатова: насилие на каждой странице! В основном, над самим собой.
- Что вы при этом чувствуете? Возникает сексуальное возбуждение?
- Если честно, то – да!
- Вам приносит сексуальное удовлетворение описание сцен насилия Дуглатовым?!
- Довлатовым. Мне нравится, как он описывает сцены близости со своими женщинами.
- Он их насилует?
- Думаю, наоборот.
- Они его насилуют?!
- Ну, добиваются, по крайней мере.
- Вам часто хочется ударить другого человека? Незнакомого.
- Бывает.
- Кого именно и за что?
- Толстопопых теток, которые медленно идут посреди тротуара, не давая возможности обогнать.
- Как бы вы хотели их ударить? Сколько раз?
- Шнурком по… Один раз достаточно.
- Сейчас хорошенько обдумайте ответ на вопрос: какая из ваших привычек вам кажется самой дурной? Не торопитесь с ответом.
Она вроде бы успокоилась и перестала потеть.
- Я до сих пор ковыряюсь в носу и…
- И?..
- Мне стыдно говорить об этом женщине.
- Я врач-психоаналитик, и моя цель докопаться до всех психических травм, которые вы перенесли, но они остались в подсознании! Если мы не пройдем с вами полный курс, эти травмы приведут к неврозам с соматическими проявлениями. Итак, вы ковыряетесь в носу и?...
Никогда не думал, что ковыряние в носу влечет за собой психическую травму с «соматическими проявлениями»! Но ей-то виднее. Ладно, хоть раз в жизни надо быть честным.
- И жую козюли.
- ??!
- Раньше я их глотал, теперь выплевываю.
Похоже, что я плохой пациент: расстраиваю врача неправильными ответами. Она сидит и отрешенно смотрит в одну точку. Тяжелая профессия – копаться в чужом подсознании! Я дождался, пока мой доктор выйдет из состояния прострации и попросился на волю. Она охотно согласилась. Пока мы прощались, я узнал, что пациентами психоаналитиков становятся, как правило, успешные в бизнесе люди с высшим образованием в возрасте от 25 до 50 лет. Преимущественно – женщины, которые изначально подвержены истериям и неврозам. Стандартный курс амбулаторного психоанализа длится около шести месяцев, иногда до года. Первый ознакомительный визит стоит 50 гривень, каждый следующий сеанс чуть дороже. Помогает многим, но не всем. Основная причина неврозов и истерий – разочарование в супружеской жизни, в бизнесе, «кризис возраста», переоценка ценностей и сезонные депрессивные состояния.
С меня, в виде исключения, денег не взяли! Зато порекомендовали другого «очень хорошего психоаналитика», который мне уж точно поможет. В дверях я столкнулся со следующим пациентом: молодая женщина с опущенным взглядом, нервно теребящая ручки на сумочке. Одета прилично, на пальцах – ювелирные изделия. На мое предложение пойти выпить пива вместо визита к врачу – ответила сдавленным стоном.
Каким же надо быть одиноким человеком, чтобы некому было излить душу! Ведь весь психоанализ держится на желании каждого из нас высказаться, выговориться, исповедаться, «облегчить душу». Я бы на эти пятьдесят рублей купил бы коньяк и посидел вечером с другом на берегу моря. И там бы мои «Я», «Оно» и «сверх-Я» непременно нашли бы общий язык и выяснили отношения. Попробуйте на досуге, иначе… вам придется узнать у меня координаты доктора, а потом очень долго разбираться со своим либидо и фобиями!

К сему, Андрей Маслов.