***
***

Мы лежим с Ло в траве, нам впервые плохо вместе! Очень плохо! Ее голова покоится совсем рядом, но я не могу дотянуться, чтобы отогнать мух, которые пьют ее кровь, тоненькой струйкой вытекающую из приоткрытого рта. Ло смотрит на меня своими печальными глазами и пытается что-то сказать: вместо слов вырываются лишь сдавленные стоны и булькающие звуки.

Судя по характерной позе, у Ло при падении где-то в грудном отделе сломался позвоночник, к счастью, не в шейном, иначе она не смогла бы сама дышать и шевелить пальцами рук. Зато ноги неподвижно раскинуты в неестественном положении.

Боли в придавленной ноге я не чувствую, думаю только о том, как помочь Ло. Левой ногой пытаюсь приподнять разбитый мотоцикл, чтобы высвободить правую – не получается. Пробую еще и еще, пока, наконец, не удается вытащить ногу. Свободен! По-пластунски подползаю к Ло и слизываю кровь с ее губ и подбородка. Она снова пытается что-то сказать и кладет правую руку мне на голову, а потом показывает окровавленную ладошку. Похоже, что при падении моя "репа" прилично стукнулась об асфальт, но какое это сейчас имеет значение?!

- Нехило наебнулись, Малыш! Мы с тобой настоящие герои в говне и в шрамах, да?

Ло пытается улыбнуться, но вместо улыбки появляется отвратительная гримаса. Опираясь на локти, я подползаю ближе и кладу ее голову себе на плечо. Она вдруг сильно закашлялась и изо рта хлынула кровь. Пенистая! Пневмоторакс! Видимо, поломаны ребра, проткнувшие острыми концами обломков плевру и легкие. Главное, чтобы пневмоторакс был односторонним, иначе...

- Малыш, как здорово, что у тебя всегда под боком свой реаниматолог! Такое мог себе позволить только Брежнев. Покашляй еще немножко и будет легче дышать, ну же! Ло заходится в надрывном кашле, но на какое-то время ей действительно становится легче. Она даже смогла тихо говорить:

- Андрюша, это конец?

- Я тебя умоляю! Это самое начало, можно сказать, антре, пусть и не совсем удачное!

- А из-за чего так все вышло?

- Я и сам не помню ни хрена.

- По-моему, кто-то перебегал дорогу, а ты резко вывернул вправо.

- Кто перебегал?

- То ли собака, то ли волк… Очень большой и почти черный.

- Волк?! Откуда здесь волки, ты что, Малыш?!

- Ты меня теперь бросишь? Я, наверное, некрасивая?

- Ло, ты самая обворожительная женщина во вселенной! Я никогда не говорил этого, все ждал подходящий случай. Тот самый случай!

- Старый лгун! Андрюша, я, кажись, того… описалась! Что-то по ногам течет, а я не чувствую.

- Сейчас я посмотрю.

- Нет, не надо! Там все плохо!

- Вот так новости, ты меня стесняешься? Это после стольких лет, когда я знаю каждый сантиметр твоего тела! К тому же, сейчас я - твой лечащий врач! Ну-ка, ну-ка!

Так и есть! Выкидыш! Я чувствую, что трусики заполнены чем-то горячим, бесформенным, липким… И еще кровь! Очень много крови! Наш сын. Все, что от него осталось! Даже не хочу называть его имя, хотя имя-то Ло придумала давно. И вот теперь мальчик по имени .… умещается у меня в ладони и никогда не вырастет. Мальчик-с-пальчик! Очень смешно! Главное, чтобы кровь остановилась, ведь помощи ждать не от кого. С раздробленной ногой я никуда не дойду, да я, собственно, и не пойду никуда, ведь здесь Ло, а без меня она не продержится и часа. Мы будем лежать в этих райских кущах: на правом плече у меня голова Ло, а в левой ладони – наш сын! Мы – семья! Обыкновенная семья. «Все несчастные семьи несчастны по-своему»!

- Знаешь, Малыш, я вправду никогда не думал, что смогу так любить женщину!

- Ей повезло! Как зовут ту женщину?

- Ее зовут Ло.

- Странное имя, не находишь?

- Не более странное, чем любое другое, истинное. Я обожаю тебя, Ло!

- Разве ты можешь любить такую вот некрасивую женщину с разбитым лицом, да еще и описавшуюся?! Фу, как гадко!

- Мне нравится вкус твоей мочи. Я же постоянно просил, чтобы меня угостила, а ты - жмот!

- Хватит говорить гадости. Хорошо, что нас никто не слышит. Ты извращенец, Маслов!

Ловлю себя на мысли, что совершенно не хочу курить! И пива не хочу! Ничего не хочу! Хочу, чтобы с Ло все обошлось, чтобы она выжила и поправилась. Хочу, чтобы у нас родился сын. Хочу его воспитывать, даже если Ло никогда не сможет встать с постели! Хочу Ло!!!

- Как тебе такой вариант?

- А, я чувствовал, что ты обязательно появишься. Привет, Натка! Только говори потише, Ло заснула.

- Она не заснула, ты же врач!

- Натка, не каркай! Говорю тебе: она спит! Кто это выскочил на дорогу, не знаешь?

- Я.

- Нет, волк или собака – Ло его видела.

- Это была я!

- Зачем?!

- А, может быть, я хотела проверить: сможешь ты меня убить или пожертвуешь собой и вот… ею. Не смог, молодца!

- Тебе самой не наскучило играться?

- А кто сказал тебе, что это – игра? Может, в этот раз все по правде, не боишься?

- С ней я ничего не боюсь.

- А без нее?

- Еще не пробовал… Ты… что имеешь в виду?!

- Ты же врач! Пусть и бывший. Тебе сказать полный диагноз?

- Я догадываюсь.

- Вызвать «скорую» или будешь дальше играться?

- Зачем ты это делаешь?

- Я?! Это делаешь ты, ведь все написано твоей рукой, а я только своего рода режиссер-постановщик твоих пьес! «Сад расходящихся тропок».

- Я этого не писал! Я никогда этого не писал!

- Так напишешь, какие твои годы?

- Если и напишу, то все будет наоборот!

- Смешно! Хотела бы я посмотреть, как ты выглядишь беременным на двадцать восьмой неделе! «Скорую» вызвать, герой?

- Иди ты в жопу, Наташа! Ты же знаешь, что я никуда отсюда не уйду. Здесь моя семья!

- Завидую я твоей Ло! Честно, завидую. Почему именно ей все это досталось?

- Что «это»? Перелом позвоночника, пневмоторакс и выкидыш?!

- За все надо платить. А за такую любовь – в тройном размере. Ну, бывай, Волк. Неплохо я придумала с волком, да?

- Главное, чтобы тебе нравилось! Проваливай!

- Пошел ты на хер, Маслов! Вместе со своей Ло!

***