Черт-те что! Две тыщи девять
Послезавтра по указу
Вряд ли кто-нибудь успеет
Излечить свою проказу
День, как год, а год, как вечность -
Растянувшаяся сука
Перед мордой – миска с лечо
На десерт – немного лука
Вот и слезы! Трюк киношный:
Лук, слеза из глицерина
Гость нетрезвый полуночный
«Здрас-сте! Я …» «А я – Марина!»
И до одури на кухне
Чайник, кофе, водка, нежность
Все от нежности опухли
Как усталая промежность
А потом – звонки (все реже!)
А потом – две тыщи десять:
«Я – Марина. Вот – Олежек…
Мне б пеленочки развесить»
***
Набоковская «Камера обскура»
И пачка сигарет. Такие вот дела…
Любви не до меня. Она слепая дура
Влачит печально посрамлённые крыла.
И Новый год старухою усталой,
На кухне дремлет, шамкая во сне,
Подрагивая лапой шестипалой,
Но ровно в полночь вспомнит обо мне.
И заведёт, по-свойски и пристрастно
Знакомый столь, сколь правый разговор,
Я промолчу, не то чтоб безучастно,
Скорее пойманный за шкирку вор.
Пытавшийся тайком украсть мгновенья
У Вечности, с которой все на «вы»…
И по её слепому мановенью
Я соучастник осени. Листвы
Как и дождя на всех, пожалуй, хватит,
Как в телефонной книге букв и цифр…
И Старый год секунды три проштрафит,
И на замке подъезда сменят шифр.
В аду? В раю ль? Но кто-то заскучает,
И Бог махнёт рукой, мол, чем могу…
Ванилью вытекшей из вен растает
Яд на искусственном рождественском снегу.
Короче всем привет! Всех с Новым «роком»!
И званье «прапорщик» - счастливым на заказ…
Я осуждён опять годичным сроком,
Но иногда Всевышний не указ…
| 
