***
“…Каждая женщина определяет степень своей убывающей привлекательности по тому интересу или равнодушию, которые проявляют к ее телу мужчины”.
Милан КУНДЕРА
***
Видимо, я действительно "неправильный мужик", в том смысле, что никогда не пытался удержать или "отбить" "свою женщину". Еще в школе с удовольствием "дарил" девушек, с которыми встречался, своим однокашникам, если видел, что у них возникают какие-то чувства. Потом, уже в институте, я и вовсе стал придерживаться пацифистских пофигистических взглядов на женщин. Хочешь быть со мной - пожалуйста; не хочешь - тем лучше. Может, именно тогда я вдруг понял, что не мужчины добиваются женщин, а наоборот, женщины устраивают всё таким образом, чтобы мужчина, избранный ею, делал всё необходимое, дабы в глазах общества выглядел настоящим охотником, эдаким соискателем расположения высокой особы царских кровей.
После такого заключения, мне стало очень легко житься в мире женщин, в отличие от моих товарищей-пиздострадальцев. Я с философским спокойствием наслаждался всеми прелестями от общения с представительницами "слабого" пола и знал, что "моё говно обязательно прибьёт к моему берегу"! В этом созерцании было нечто конфуцианское, зато я напрочь был лишен сердечных мук и терзаний ревности. Так и получилось: всё моё однажды ко мне прибилось.
С Ло было совсем по-другому: с одной стороны в нашей странной парочке активные действия для очередного сближения вела она, но, в отличие от множества других особей, Ло никогда не уходила навсегда! "Никогда не говори "никогда"", особенно сейчас, когда я пишу эти строки за несколько дней до наступления аж 2003 года!
Я действительно не добивался её обычными методами моногамных мужчин: слежка, сцены ревности, засады, сбор компромата, угрозы, а потом самобичевание, посыпание головы пеплом, мольбы о пощаде и примирении. А её это как раз и бесило: отчего это я, в отличие от своих предшественников, инфантилен в завоевании её сердца?! С другой стороны, это всегда является сильным оружием. "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей"! Молодец, Сашок, клёво подметил!
В одном из своих ранних шедевров я писал, что женщине, словно кошке, интересно играть с живым или полупридушенным мышонком-мужчиной. Он еще может убежать, укусить, нахамить спьяну, накакать на голову - он живой и его следующий поступок трудно предугадать и проконтролировать. А вот дохлый мышонок ничего из вышеперечисленного уже не сделает - он часть декора в логове кошки. Маленькая часть и с запашком.
К тому же, нас связывал тот безумный обряд "дегустации крови", а чуть позже появилась и "Кукла Ло". Мы были обречены быть вместе всю жизнь!
Сколько раз на мою грешную голову выливались вёдра проклятий при расставании с очередной претендеткой сомнительного титула «мадам Маслова»! "Тварь неблагодарная", "бабник", "блядун", "котяра" - это только эвфемизмы! Но я - то знал, что за мной охотится настоящая хищница, суперстерва, Ведьма, Ло... И она до конца жизни - своей или моей - не оставит меня в покое. Она будет разрушать всё то видимое благополучие в личной жизни, которое у меня иногда складывалось, она будет интриговать, совершать жестокие поступки, губить свою личную жизнь, но эта страшная охота никогда не прекратится! "Любовь убивает всё непохожее на самое себя!" А мне лишь оставалось выжить в этой войне, потому что мёртвый сразу бы потерял какой-либо интерес в её глазах. Жить с этим чувством, что ты не имеешь право на ошибку, очень приятно. Все равно, что всю жизнь сжимать гранату с выдернутой чекой! Ни на секунду ты не можешь отвлечься или забыться. Игра со смертью, от которой адреналин фонтанирует изо всех щелей. Она постоянно где-то рядом, она идёт по твоему следу /ведь она помнит и никогда не спутает запах и вкус твоей крови!/, она постоянно за левым плечом на расстоянии вытянутой руки и не простит малейшей ошибки! Ты должен перехитрить её и заставить ошибиться. Раз, другой, третий... И... любить её, как бы парадоксально это ни звучало! Любить свою смерть, свою Женщину, свою Ло! Так какое значение имеет тот факт, что сейчас она живёт с другим - охотится она только на меня, а тот, другой нужен ей как загонщик, ловчий, приманка. Она убьёт его и наймёт другого, ведь теперь её жизнь подчинена только одной цели - войти в меня, слиться со мной, стать частью меня, моей плоти и крови - тогда охота закончится. Может быть!
***
"14 июня, 1996 г.
На концерте встретил Ло. Она переживает по поводу гибели их друга - он погиб в день своего 40-летия, оставив жену и двоих детей! После концерта замечательно гуляли по вечернему городу. Мне показалось, что она очень трезво и практично говорит о смерти и хлопотах с похоронами. Иногда жестами и интонациями она напоминает мою первую жену - Иру, а Настя - мою дочку Санчо!.. Тогда зачем всё это?
А вечером Лека ни с того, ни с сего отвязалась на Ло! Дескать, во сне я всё чаще и чаще повторяю её имя!
Подарил Ло свою последнюю картину "Шестая степень Тишины" По-моему, впечатления не произвело!"
***
ИЗ НЕНАПИСАННОГО ДНЕВНИКА ЛО.
«Нет, это просто какое-то невозможное чудовище! Такого он со мной еще не вытворял! Извращенец!!! Ой, Настя проснулась…»
***
"26 июня, 1996 г.
Два дня назад встречался с Ло и Настей. Когда Настя рядом, то мне и впрямь кажется, что она - моя дочь! Как дети, мы втроем катались на аттракционах, потом отважились на «чертово» колесо и всем было весело.
Потом сидели в кафе и хозяйка - Полина назвала меня "многоженцем"! Они всерьёз думают, что Ло - моя бывшая жена, а Настя моя дочь! Я устал всем всё объяснять.
А вчера Лека закатила мне истерику по поводу моих отношений с Ло. Плевать, ведь это совсем другое...
Чепуха! Прорвёмся».
***
«Мне крикнуть хотелось вослед:
“Воротись, я сроднился с тобой!”
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила – и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить”.
Иван Бунин
***
"7 июля, 1996 г.
Вчера с Ло сидели в кафе и говорили о том, как я запутался в жизни. Дал ей прочесть несколько страниц из своего дневника... Похоже, что нам не суждено быть вместе в этой жизни! Но шашкой я еще помашу".
***
- Что у вас с Лёкой происходит? Ощущение, будто вы что-то не поделили.
- Твоя Лека устроила Насте настоящий скандал: то не так, это неправильно. Кричит на неё и несколько раз даже била по ногам.
- Всё правильно, это - балет! Лека только воспроизводит древнейший метод преподавания классики. Через боль, через оскорбления, через кровавые мозоли. Её точно так же учили в училище.
- Нет, я не хочу, чтобы с Настей так обходились! Всё, мы переходим, к Светлане.
- Ну-ну. Может Насте заняться вязанием или лепкой из пластилина?
- Хоть ты не ёрничай! Вообще, твоя Лека... она...
- Ну, говори.
- Она жестокая.
Ло издалека вела чисто женскую игру по нейтрализации Леки и даже не догадывалась, насколько мне понятны мотивы её поступков, я очень быстро научился просчитывать каждый следующий шаг. Открытой конфронтации я не допускал, но клубок вокруг меня становился всё более запутанным и тугим. Кто-то должен был отойти в сторону - тот кто оказался самым слабым. Не выдержала Лека, но об этом ниже.
***
"20 июля, 1997 г.
Позавчера имел неосторожность встретиться со Светой и Ло у неё дома. Настя по телефону плачущим голосом сказала, что у неё умер попугай, которого я ей подарил. Это уже второй, который не вынес разлуки со мной!
А потом мы со Светой шли поздним вечером домой, и я повёл её через кладбище, а она здорово обшугалась. Ночевал я у них, а утром пришла Лека и устроила дебош! Завтра у неё День рождения, а мне традиционно нечего дарить…»
***
Ло пригласила нас со Светой к себе домой - очень удобный вариант для мужа. Ведь я "безопасен", потому что со мной женщина! Наивное предположение, потому что именно в такой ситуации я максимально опасен для Ло. Каждый мой жест, каждое слово в адрес Светы воспринимается, как явная угроза! А что, если мы влюбимся и у нас случится роман? Вот я и разыграл классический водевиль: невинные поцелуи и объятия на глазах у Ло и мужа, нескончаемый поток комплиментов, двусмысленные намеки. А она, бедненькая, должна контролировать каждый свой шаг, каждый жест под пристальным взглядом Славы. Умничка, хорошо держишь удар! Сейчас я подниму температуру в реакторе! Мы со Светой под каким-то предлогом уединяемся в ванной, я включаю воду, и мы о чём-то долго болтаем, хохочем, пьём и целуемся. Удар ниже пояса, ведь с этой ванной нас с Ло много связывает. На кухне воцаряется тишина - всё обращается в слух. Настроение у хозяйки резко портится, мы допиваем коньяк, и нетвёрдой походкой ретируемся, благодаря хозяев за радушный прием. Дружеский поцелуй в коридоре и тут я чувствую злобный и очень болезненный щипок на спине - маленькая женская месть за гениальный спектакль.
Веду Свету маршрутом "Контаминации" через ночное безлунное кладбище. Она вцепилась мне в руку, хмеля как не бывало, а мне хорошо. Заваливаемся к ней домой, где нас встречает ещё один муж. Господи, я сойду с ума от такого количества мужей на планете Земля! Ложусь спать в отдельной гостевой комнате, а утром приходит Лека... В Испании были? Значит, не видели настоящую корриду! Я видел. И не раз. Незабываемые впечатления…
***
“…Мужчины прокляты, потому что в высшей точке страсти и счастья сладкие женские плоды в их руках неожиданно превращаются в два мешочка с песком…”
Милорад ПАВИЧ
***
- У меня ощущение, что ты спишь со Светой! Это правда? Если да, то...
- Да ладно тебе. Ни с кем я не сплю. В конце концов, у меня подозрение, что ты спишь со Славой, но я ведь молчу.
- Это совсем другое, он - муж. А вот ваши ласки, да ещё у меня на глазах, в моем доме - офигеть! Всё-таки, ты проститутка редкостная. Даже Слава сказал, что вы - любовники.
- Вам со Славой надо служить в полиции нравов. Со Светой у нас платоническая любовь.
- Ври больше, "платоническая", как же! Вы же трахались в ванной!
- Ничего подобного. Сидели, пили и разговаривали.
- Ага, разговаривали – трахались! На кухне всё было слышно. И вообще, мне уже не один человек намекал, что "твой Маслов" в открытую живёт со Светой и с её дочкой.
- Во, бред! Это они имели в виду мой роман, где герой одновременно живёт с мамой и дочерью.
- Знаю я твои романы: ты пишешь только о том, что пережил сам и хорошо знаешь предмет.
***
"26 июля, 1996 г.
Позавчера по "ящику" увидел рекламу сигарет с финальным слоганом: "Лолита" в твоей жизни навсегда!" Ни фига себе пророчество! А вчера они с Настей позвонили и пригласили на море, но я не пошел. Лом.
Звонила Света: жаловалась на жизнь и на мужа".
***
«Маслов как пыль: его стираешь, а он снова появляется».
ЛЕКА.
***
С завидным постоянством я пытался понять, отчего пользуюсь успехом у женщин вообще и у Ло, в частности. Рассматривал множество вариантов, остановившись на одном: женщин привлекает только уверенный в себе мужчина. Уверенный во всем! То есть тот, в котором очень большой энергетический потенциал. А женщина постоянно нуждается в подпитке, потому как сама не способна вырабатывать и аккумулировать энергию. Точнее, всё, что она вырабатывает, тут же утекает как вода сквозь пальцы. Они попросту не умеют хранить и правильно распределять энергию, растрачивая её на эмоции, чувственность и всякое такое. Сохранить, законсервировать энергию можно лишь в искусстве: живопись, литература, поэзия, кинематограф, театр... Потому что, если создано настоящее произведение искусства, то и спустя много лет оно будет вызывать схожие чувства с тем, что натолкнуло авторов на создание оных. Испытывая эти чувства, вы будто заново заполняетесь энергией и так до бесконечности. При этом вовсе необязательно, чтобы эти произведения оказывали схожее действие на других людей; достаточно одного создателя!
А женщина, словно душа без тела, мечтает влиться в тело мужчины, стать его частью, обрести "дом" и питаться теперь уже той энергией, которую аккумулирует мужчина! Такая энергосистема идеальная лишь в одном случае, когда женская душа является катализатором процесса выработки энергии мужчиной.
Проще говоря, когда она становится его Музой! Встречается это крайне редко /сужу только по себе!/, но если случается, то вы - счастливейший из всех человеков!
Ваша Муза вдохновляет вас, вы выделяете энергию и превращаете её в: портреты Галы, "Венок сонетов", в "Божественную комедию", в "Песню песней", "Орфей и Эвридику", "Сезон в Аду», "Реквием", "Джоконду", Венеру милосскую - да мало ли в чём может консервироваться душевная энергия. А спустя много лет, эти "аккумуляторы" станут детонатором для других и так до бесконечности!
Ло абсолютно неспособна генерировать эту самую энергию, в которой, как и все женщины, остро нуждалась, а все её мужчины, вдохновляемые ею /по крайней мере те, которых я знал или слышал об их существовании/, хранили полученную субстанцию в самом ненадёжном носителе - в деньгах! Что за глупость! Хранить источник жизни в самом говеном аккумуляторе, который в любой момент может быть украден, девальвирован, отнят, потрачен! Интуитивно она чувствовала это - отсюда её неосознанная тяга к искусству, ко всему тонкому и прекрасному!
**
ИЗ НЕНАПИСАННОГО ДНЕВНИКА ЛО.
«Дал мне читать книгу Рембо (ударение, оказывается, на второй слог!). А там снова грязь, мертвячина и извращения. А он им восторгается, говорит, что «устами Рембо с людьми разговаривает дьявол»! Так зачем же ее читать? Чтобы не показаться дурой, прочитала все от корки до корки. Странно, но некоторое мне понравилось! Даже выписала себе этот отрывок: «Когда мы сильны, то кто нам помеха? Когда мы смеемся – кто жертва смеха? Когда мы осердимся – что сделают с нами?
Наряжайтесь, пляшите, смейтесь. Я никогда не смогу выкинуть Любовь в окошко»».
***
«Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно назвать преимуществом».
Сергей ДОВЛАТОВ.
***
- Почему все мужики ревнуют к тебе своих жён?
- Ты проводила социальное исследование?
- Нет, мне звонила Света и сказала, что муж вне себя при одном только упоминании твоей фамилии. Да и Слава напрягается в твоём присутствии. Он вообще, в последнее время стал каким то подозрительным, постоянно проверяет, где я была, с кем, зачем? А если узнает, что я встречалась с тобой, так вообще выноси святых из избы!
- Он любит тебя, потому что ты - красивая эффектная женщина и ему нравится, когда вы появляетесь в компании, и на вас тут же обращают внимание. Ему это льстит, вот он и боится тебя потерять.
- А ты?
- А я не боюсь.
- Это сейчас, а если бы мы были вместе?
- О, я бы раздел тебя донага и снял бы в каком-нибудь фильме. Мир должен знать, что существует такое чудо, как ты!
- Ты опять всё придумал и поверил в это?! Ты точно так же ревновал бы. Может даже сильнее. Ведь ты же не любишь меня так, как он.
- Как он - нет. Поэтому и снял бы тебя обнаженной.
- А если бы я не согласилась?
- Еще как согласилась бы! Каждая женщина спит и видит, как её красотой наслаждаются сразу несколько чужих мужчин, как они хотят её, как горят их глаза, как они облизывают губы, как…
- Хватит!
- "Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!"
***
0т липких ядовитых губ
Глаза впитают зелень моря
На зуб не попадает зуб
И я давно ни с кем не спорю

И не кричу уже во сне
И не пугаюсь чёрной кошки
А сила, жившая во мне,
Уходит утром понемножку

Мне скукой хочется обжить
Из детства старые чуланы
А ночью выть и ворожить
И изучать чужие раны

Увеличительным стеклом
Я соберу остатки света
В один пучок и лишь потом
Поверю в страшные приметы

Что спать, увы, нехорошо
В чужих присыпанных могилах
И девственницам порошок
Подмешивать в отвар полыни

Нехорошо ласкать вдову
Ко мне ведомую ненастьем
В сердцах ругаться поутру
Делиться солью, хлебом, счастьем"
***
"10 сентября, 1996 г.
Отдельная реальность. Мы: бабушка, Лека, Ло, Настя и Слава живём в одной комнате! Улучшив момент, мы с Ло выходим на кухню и страстно целуемся в полной темноте. Вдруг в ванной зажигается свет и на кухню входит бабушка. Мы с Ло тут же начинаем говорить о всякой чепухе, а бабушка молча берёт воду из чайника и уходит.
" Мое тело - это ещё не я!"
***
У меня всегда была абсолютная уверенность, что сны - это другая часть моей жизни, поэтому я так долго и скрупулёзно их записывал. Именно снам я обязан ярким красочным сюжетам, ситуациям и даже названиям. Так мне однажды "явилось" слово "Контаминация", которое стало названием повести. Но, самое удивительное, что несколько раз я воровал из своих снов вполне достоверные телефонные номера - московские и севастопольские, но... до сих пор не позвонил ни по одному из них! А вдруг там КТО-ТО живёт!
***
“А это уже последнее дело – рассказывать каждому встречному свои беды в супружестве и любви. Последняя грань! За ней – гибель”.
Евгений ГАБРИЛОВИЧ.
***
Не знаю, как вы, но я классифицирую сексуальный акт на несколько абсолютно несхожих типов. Первый – это редковстречающийся в современном мире тип для продолжения рода. Надеюсь, не надо объяснять – почему?
Второй – самый распространенный – ради удовольствия. Позади тяжелая рабочая неделя, впереди – скудные выходные. В баре сумрак, звучит тихая музыка, вы заканчиваете бутылку своего любимого коньяку. В какой-то момент ваши взгляды встречаются, и в каждом читается желание. Нет, я ни в коем случае не имею в виду проституцию, хотя, и против нее ничего не имею. Об этом позже и ниже. А сейчас встречаются взглядами два одиночества. Пусть недолгого, но уже поднадоевшего. Нежелание вставать и ложиться в пустую постель перед телевизором, нежелание надуваться в одиночку перед сном, боязнь пригласить кого-то из бывших… А тут…
- Понимаю, что прозвучит банально, но, может быть, хотите со мной немного коньяку?
- Не так уж и банально, только я пью «отвертку».
- Садитесь за мой столик, если вы… никого не ждете.
- Уже не жду.
Она грациозно подсаживается, поправляет волосы и спавшую бретельку с платья, а вы не можете оторвать взгляд от ее глаз! Какие они красивые: немного раскосые, темные, почти черные. И излучают свет! Нет, не свет, а… желание. Взгляд парализует вас, и вы делаете идиотские поступки: заказываете коньяк и коктейль, приглашаете на танец, провожаете домой на такси, но по дороге предлагаете подняться к себе, нет, нет, просто так, «на чашку кофе». Ставите легкий джаз, варите кофе, достаете из бара остатки коньяку. Вдруг вы осознаете, что… целуетесь! И как это здорово!!! Какая она все-таки замечательная и необыкновенная. Потом…
Ну и скажите, что в этом плохого? Было бы лучше, если бы два этих человека усталые и раздраженные сидели бы в своих пустых квартирах или мастурбировали в ванне? А так на следующий день хочется жить, потом еще и еще! Мир становится другим! А потом… снова обыкновенным, да и жить хочется чуть меньше.
Подвиды этого типа: секс супругов и культпоход к проституткам. Отличаются лишь тем, что с проституткой мужчина делает то, чего хотел бы делать со своей женой, но та считает это глупостями, подсмотренными в эротических фильмах. Странные получаются глупости, если их непременно хочется испытать на себе хоть разок!
Ну и, наконец, третий вариант – соитие, как ритуальный танец, как передача зашифрованных сообщений, как эзотерический диалог, как взаимообмен энергиями, как разрушение оболочек и слияние в одно целое. Такое бывает крайне редко, может оттого, что мало кто из посвященных станет об этом рассказывать. Это я такой болтливый, за что постоянно и выгребаю.
***
«Единственное мое желание и самая страстная моя мольба – чтобы мы могли покинуть этот мир вместе; и эта мольба никогда не перестанет звучать на земле, она будет жить в сердце каждой любящей жены во все времена…
Но если один из нас должен уйти первым, пусть это буду я. Жизнь без него – для меня не жизнь, как же я буду ее влачить?!»
Марк ТВЕН.
***
"12 сентября, 1996 г.
Вчера ходил в театр, давали "Жизель". Первый акт смотрели из-за кулис вместе с Настей и Ло... Было так хорошо".
На спектаклях и, особенно на балетах, мне больше нравилось смотреть не на сцену, а подглядывать за Ло! Она смотрела словно ребёнок: то смеялась в голос, сжимая от удовольствия мою руку, то на глаза вдруг наворачивались неподдельные слёзы, и она готова была разрыдаться. Тогда мне приходилось прижимать её голову к груди и гладить по волосам. Она смешно шмыгала носиком и снова смотрела туда, где разворачивалась настоящая - в понимании женщины - любовь, когда всё так красиво и понятно, когда языком тела персонажи многократно признаются в своих чувствах, но... Жизель всё-таки сходит с ума и умирает, а несчастному Альберту остаётся лишь приходить к ней на могилу.
На могилу Ведьмы?! Тогда наши истории очень схожи. Может, она плакала оттого, что предчувствовала драматическую развязку и нашей любви, идентифицируя себя с крестьянской девушкой, у которой из всех добродетелей была только невинность».
***
- У тебя скоро шея будет, как у качка.
- Это почему?
- Нельзя же вешать столько "голда" на такую грациозную шейку! Ты похожа на дога, которому хозяин надевает ошейник с грузами, чтобы шея и грудь были мощными.
- Ты ничего не понимаешь, сейчас так модно - носить несколько цепочек разной формы.
- За какие заслуги получила презент?
- За то, что я такая хорошая.
- Или "За боевые услуги"?
- Вот другим почему-то нравится. Может, ты завидуешь?
- Чему?
- Кому.
- Ах, ну да, ведь я-то уж точно никогда не заработаю на скифское золото.
- У тебя есть другие достоинства.
- Правда?
- К моему сожалению, да.
***
"19 сентября, 1996 г.
Сегодня придумал новое направление в искусстве - "ПСИХО ДЕЛЬ АРТ"! Собираюсь его показать широкой публике 29 сентября".
***
Как-то всю жизнь мне удавалось веселить и развлекать самого себя – ведь больше некому. Мне всегда было интересно лишь то, что рождено моим "больным" /так до сих пор считают мои друзья и родственники!/ воображением. Всё остальное - лишь компиляции моих идей. Звучит высокомерно и напыщенно, однако, это так! Когда мне обрыдло смотреть чужие фильмы, я стал снимать свои. Когда я заскучал в театре, взялся за собственные постановки; а когда перечитал всё, что должен был прочесть - засел за машинку. Вообще, печатная машинка - универсальный инструмент для преобразования мира! Моего мира. Едва ты садишься за этот агрегат и вставляешь девственно-белый лист бумаги, чувствуешь себя демиургом. Тут же отпадает необходимость в актёрах, операторах, машинистах сцены, монтажёрах, гримёрах, осветителях, художниках, спонсорах и прочей сволочи! Ты - один и весь мир перед тобой, только пока он ещё невидим. Только ты видишь каждый персонаж, слышишь его дыхание и шёпот, понимаешь, что он хочет сказать. Ты один можешь в любой момент изменить порядок вещей и навести новый порядок. Ты - один и в то же время уже нет! Ты не принадлежишь себе, окунаясь в этот придуманный, но всё же реальный мир. "Лучший из миров"!
Начинал я с дедовской немецкой машинки "ТРИУМФ" 1936 года выпуска. Дед привёз её с фронта в качестве контрибуции. Поменял шрифт с немецкого на русский, написал на ней свою кандидатскую диссертацию и большое количество научных статей. Потом за неё же засел отец и немыслимо долго писал уже свою кандидатскую, потом такие же научные статьи вперемешку с несколькими рассказами - к художественной литературе он относился так же скрупулёзно, как к науке, поэтому и рассказы его, на мой взгляд, выглядели дотошным отчётом натуралиста о проделанном путешествии. Только потом я понял, отчего они казались мне мёртвыми - в них не было чувственности! Я уже не говорю о сексе, хотя писал он о любви - о той, о которой мечтают все, а в жизни встречают лишь жалкие копии.
Однажды отец купил себе современную пишмашинку, а дедовская отошла ко мне. По логике моих предшественников я должен был сначала написать диссертацию, желательно две, а уж потом, после десятка научных статей, "баловаться" беллетристикой, ан - нет! Диссертацию я всё-таки написал, чтобы не компрометировать "Триумф", однако защищать не стал - при чём здесь машинка? Свой труд, посвященный "экстракорпоральному подключению донорской селезенки при септических состояниях" я свернул в трубочку и засунул в... сами знаете куда. Нет, туда бы она, пожалуй, не влезла. Засунул куда-то в стол вместе с дипломами, "ромбиком" и стетоскопом, а сам засел за... литературу. Может оттого, что все врачи - развратники, может, потому, что я такой вот патологический, но писал я исключительно о том, что меня интересовало, не оглядываясь на гипотетического читателя и не задаваясь вопросами "Что подумают люди?"
Однажды, когда я плакал над какой-то придуманной историей любви, мне, вдруг, показалось, что шрифт на машинке снова стал немецким, и из-под моего пера выходят приказы о карательных экспедициях и массовых расстрелах партизан. Любовь сродни смерти, - подумал я, - может быть, поэтому большинство моих героев не стали дедушками и бабушками, не дожили до пенсии. Отсутствие оптимизма лично я связываю с двумя моментами: своей первой профессией реаниматолога /"Оставь надежду всяк сюда входящий!"/ и своей первой фашистской машинкой. Народ в моих виршах стал "дуплиться" один за другим! Прямо, как в жизни. А я получил статус мрачного "маргинального" сценариста, писателя, поэта, режиссёра. Вот с этим статусом я и пишу сей дивный роман, но... почти ничего не придумываю. Может, он получится жизнеутверждающим, и герои ещё успеют насладиться жизнью, хотя финал я случайно написал в самом начале. Я обязательно перепишу его, если догоню в романе свою, нет - нашу! - жизнь где-нибудь в 2003 году. А пока, если вы ещё помните, мы в славном 1996. Осталось каких-то пять лет "жизнеописания Ло" - именно таким было первое название романа, это потом я назвал его своим электронным адресом, - loart@mail.ru , - который, конечно же, имеет прямое отношение к Ло.
Теперь о стихах. Моя «добрая» нестарая матушка всерьёз уверена, что я "сдвинулся" после падения с дерева головой о грунт. Падение было где-то в 1986 году на массовой пьянке сотрудников больницы по случаю Дня медика, а писать стихи - если их можно таковыми назвать! - я начал еще в школе, но они, к счастью, не сохранились, и я был лишён гоголевского удовольствия сжечь их. Словом, по версии маман, вся моя жизнь разделилась на два этапа: разумный период /"розовый»/ до падения на грунт и "идиотский", в котором я благополучно пребываю по сей день - после контузии. Если причина в падении, то я готов повторять его ежедневно перед завтраком, обедом и ужином, лишь бы подольше задержаться и жить жизнью идиота!!!
***
«17 марта, 1992 г.
Ну вот и все! Прощай, Ло! Моя неверная возлюбленная, бабочка-однодневка, чудное сексуальное создание! Никаких обид, никаких проклятий вслед – каждый живет с тем, с кем хочет жить. Жаль, что все так внезапно, хотя, у нас все было внезапно. Хотелось бы взглянуть на твоего избранника: будет обидно, если это мрачный лох, ведь какой-то вкус я должен был тебе привить! Дай бог, чтобы ты и над ним рыдала по ночам, как рыдала надо мной. А я… я все равно люблю в тебе Женщину: коварную, неверную, по-детски лживую! Но что же делать, если таков мир и таковы женщины!
Знаю, ты обязательно вернешься – еще ни разу не было, чтобы ты не возвращалась, однако, многое будет по-другому. Та-ак уже не будет! Жаль? Да, немного…
Милое дитя, будь счастлива! До свидания?»
***
"Прости мне боль уснувшего котенка
Занозы столь нелепого стыда
Что жизнь дерёт, как старая гребёнка
Что мной нечаянно отравлена еда

Когда глаза грустят о чём-то давнем
Душа смиренно просит тишины
Как часто ошибаемся мы в главном
И судим без доказанной вины

Большим страданьям - красота оправой
А хрупких линий траурный излом
Подвластен всем трагедиям и драмам
До времени сокрытых под стеклом

И, может статься, сомкнутые губы
Правдивее, чем пухлые уста
Скрывающие лживый рот беззубый

Коль скоро мир спасает красота
То красота всё чаще гость незванный
Здесь, у подножия ржавого креста"
***
"27 сентября, 1996 г.
Я позвонил Ло, она искренне обрадовалась, что я здесь! Договорились встретиться, хотя... ощущение, что мы всё дальше и дальше друг от друга".
***
К своим "стихам" я, как никто, относился очень критично. Для меня они были не более, чем "отрыжка Бога через меня на бумагу", или "мои стихи, как оправданье моей нетрезвости с утра", но что-то или Кто-то заставлял меня садиться и записывать их. Уже потом многие мои "читатели" говорили в один голос, что "стихи - лучшее, что у тебя есть"! Или: «Маслов, из всей твоей прозы мне больше всего нравится… поэзия». А всё происходило и происходит так банально: ходишь по квартире с кофемолкой, мелешь кофе и всякую чушь, а в голове фиг знает что! Садишься, записываешь - получаются стихи. У Арбенина /Константина!/ услышал строчку: "мозг, наученный думать стихами" - это про меня! "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда..."
Но отчего-то именно после наших встреч с Ло голова пухла от количества рифмованных мыслей. Я никогда не старался их записать в момент появления, оттого стихов в несколько раз меньше, чем в моём сборнике "поэзии". Но я чувствовал, что, написав приличное четверостишье, имею полное право прожить грядущий день именно так, как я его проживал - хоть какое-то оправдание своего бытия.
Нет, конечно, иногда я их посвящал кому-то персонально: Ло, Леке, Принцессе, кому-нибудь из компании, где находился в этот момент, пугая всех своими экспронтами. Люди никогда не прощают того, чего не понимают!
А большинство из них не могло понять, как стихи могут внезапно быть вызванны из небытия и написаны без единой правки на бумаге в их присутствии...
Но Ло была абсолютно равнодушна к поэзии вообще, и к моей особенно. Я ни разу не видел её с томиком Ахматовой, Пастернака, Гумилёва или кого ещё. Такое бывает: человека могут до слёз расстрогать сценические страсти в дешёвой мелодраме и при этом абсолютно не "цеплять" гениальные строчки классиков. Впрочем, с книгой в руках я её тоже не видел, но ведь это - Ло, и ей совершенно ни к чему цитировать модного автора или божественные терции - она всё это "знает"!
***
"Женщина занимается внеполовыми вещами только для любимого мужчины или для того, чтобы приобрести его любовь. Интерес к самой вещи у неё совершенно отсутствует".
Отто Вейнингер.
***
Появление в моей жизни Принцессы мало того, что не решило старые проблемы, так еще и добавило изрядное количество новых. Но, видимо, мне было скучно, вот она и появилась! Ситуация не просто дошла до абсурда, она перешла в разряд того, чему нет названия!
Лека – моя жена. Она красивая, заботливая, трудолюбивая, младше меня на десять лет и умнее на пятьдесят.
Принцесса – начинающая любовница. Она страстная, ненасытная, коварная (в хорошем смысле!), любвеобильная, неотразимая, младше меня на двенадцать лет и при этом не глупее.
Ло… Она младше меня на семь лет и она – Ло..!
С Лекой мы живем, вместе переносим жизненные коллизии, иногда голодаем, ездим на троллейбусе, и с радостью воспитываем нашего ребенка – ушастого, черноглазого, хитрожопого, воровитого бонвивана – афгана по имени Милан.
С Принцессой мы встречаемся у меня дома, когда Лека на работе. Говорим о литературе, живописи, кино, театре и… трахаемся до судорог. Она собирается замуж и пытается нагуляться (думаю, не только со мной) на всю дальнейшую безоблачную супружескую жизнь без адюльтеров. Почему-то одним из объектов она выбрала меня. У нее идеальное тело семнадцатилетней еврейки и грустные глаза. Кажется, что она все время грустит, даже когда смеется. Она охотно позирует мне обнаженной: одна и вместе с Лекой. Когда они вдвоем в моей комнате – мне спокойно и умиротворенно. Они хорошо ладят между собой и похожи на настоящих подруг. Когда мы трахаемся с Принцессой, то стараемся не думать о Леке, чтобы не кидать тень на их дружбу и мое супружество. Несколько раз я предлагал сделать это втроем. Но, то ли Лека думала, что я так шучу, то ли я не очень интенсивно предлагал – не случилось. Пришлось заниматься этим поочередно, что, в принципе, никого не обидило. Правда, несколько раз мы с Принцессой проделывали это как бы в присутствии Леки, что немного смягчило наши угрызения совести.
Июль, лето, сумасшедшая жара, мы втроем на пляже, где полно обгореших человеков. Лежа рядышком мы, не сговариваясь, захотели… купаться! Лека отказалась и осталась ждать нас на берегу, а мы с Принцессой поплыли к буйку недалеко от берега. Не знаю, как выглядел буек с нашими телами с берега, но такого мы раньше не испытывали. Все бы ничего, если бы Принцесса умела сдерживать свои эмоции, как мог это я! Нет, в разведке я не стал бы трахаться с Принцессой на глазах у фашистов – она бы нас выдала своим звериным то ли плачем, то ли воем! Ее бы отправили в Освенцим, а меня расстреляли бы на месте. Но Лека же не фашист, к счастью!
И, наконец, у меня была Ло. Или это я у нее был? Наши встречи происходили случайно, но всегда скрытно и конфиденциально. Но к сексу это имеет очень маленькое отношение. Похоже на секс – да, но не секс!
Хотели бы оказаться на моем месте? Правда?! Да за вашу жизнь я не дал бы и глотка портвейна.
***
«5 июня, 1997 г.
Вчера звонила Ло - говорили о фильме "Контаминация". Хочется, чтобы снялась именно она!"
***
- Недавно посмотрел бессоновский фильм "Никита" с Анн Парийо и подумал: нечто подобное, запредельное мог бы снять с тобой. Представляешь, как надо доверять режиссеру, мужчине, чтобы согласиться сниматься в таком фильме!
- А я читала, что у них была "лав стори", они даже поженились, но потом что-то произошло. В результате расстались.
- Да? Знакомая ситуация.
- Неужели? Мне всё время кажется, что у тебя на уме только одно: раздеть меня перед всеми, снять и показать!
- Зачем, спрашивается, мне это надо?
- По-моему, ты - извращенец.
- А ты - мещанка! Тебе главное, чтобы был дом, в котором есть всё, в который все возвращаются по вечерам и ужинают на кухне, потом какают и принимают душ, потом тупо сидят перед телевизором, а потом спят в пижамах, повернувшись спинами!..
- Что в этом плохого, если женщина мечтает об уюте и семье?
- Да нет, ничего, всё правильно. Извини меня.
***
"25 июня, 1997 г.
Сегодня утром позвонил Ло - будто вчера расстались. Ходили на море с Настей: она стала такой хрупкой, ножки вытянулись и теперь за её балетное будущее я спокоен.
Ло прелестна, как и 8 лет назад! Испытываю до сих пор к ней самые нежные чувства. Говорили обо всем и ни о чём, в том числе про фильм "Контаминация", если сниматься будет не она, то и фильма никакого не будет! Так не сыграет никто!"
***
“…Женщины не ищут красивых мужчин. Женщины ищут мужчин, обладающих красивыми женщинами”.
Милан КУНДЕРА
***
В октябре теперь уже такого далекого 1996 года я устроил громкую презентацию нового направления в искусстве – “Психо –Дель –Арт”. От скуки. Презентация прошла в лучших традициях сюрреалистов, чьим прямым наследником я себя объявил. Там впервые был прочитан Манифест “Психо Дель Арта”, показаны фильмы в этом жанре и всякое такое. Только спустя много лет, я вдруг обнаружил, что в этих трех словах зашифровано имя Лолита! Своего рода анаграмма, хотя и имеет вполне конкретный для меня смысл – “Искусство, взрывающе сознание”. Думал, что мир от этого станет капельку счастливее – ан нет! Как был сборищем засранцев и пидарасов, так и остается им по сей день… Впрочем, мне то от этого не горячо и не холодно, ведь все, что я делаю – делаю исключительно для себя и своих странных удовольствий.
Вскоре я переименовал в “ПДА” свою студию, потом антрепризный театр, потом – весь мир. Свой, не пугайтесь!
***
4 октября, 1996г.
“…Лека пришла из школы такая нарядная и красивая, с огромной охапкой цветов – День учителя! Когда она переодевалась, я увидел на ней порванные колготки… Какой же я мужик, если не могу дать близким людям даже минимума?! А ведь у меня Санча, Лека, Милан… И еще столько близких людей, которым хочется сделать приятное, доставить радость, украсить их жизнь!
Все из-за моей лени, непрактичности, бесталанности!”
***
“Все наши страхи и беды лишь оттого, что мы постоянно пытаемся убежать от Смерти, вместо того, чтобы бежать с ней по жизни рядом!”
Ну, это я уж чересчур загнул!
***
Однажды в понедельник, 21 октября 1996 г. я написал последнюю строчку в романе “Гамлет: психоделическая коррекция” и на некоторое время почувствовал себя счастливым.
Первой роман прочла Лека и, едва сдерживая слезы, сказала, что я очень талантливый, и к нам непременно придет счастье. Потом роман пошел по рукам моих друзей, но для них были чужды красочные эпитеты в мой адрес.
Как-то сложилось, что мое окружение не прощало, если кто-то, а в особенности Маслов, вырывается вперед. Надо идти вместе, шеренгами, не высовываться и не нарушать строй. Зато каждый из них впервые в жизни почувствовал себя настоящим литературным критиком! А вы говорите, что я не доставляю удовольствия своим близким и друзьям. Правда, это удовольствие для них скоро закончилось, и я вовсе перестал прислушиваться к совету “друзей” и “доброжелателей”, отчего их количество сильно возросло.
***
Уже тогда я заметил странную закономерность в наших встречах по инициативе Ло: она настаивала на немедленном свидании, когда ей было плохо, либо, когда чувствовала, что мне хорошо. Может, она боялась, что я могу ее забыть во время своих многочисленных “триумфов”: презентации, фестивали, телепрограммы, театральные постановки, пресс-конференции, премьеры фильмов, клипов и прочая. На следующее утро после очередной порции моего “бессмертия” непременно раздавался звонок и, вызывающий тахикардию голос вопрошал одно и тоже:
- Привет! Ты меня еще помнишь?
Далее следовали упреки вперемешку с поздравлениями:
- Конечно, ты у нас теперь такой знаменитый – только о тебе и говорят. Все газеты кричат “Маслов! Маслов!” Зачем тебе теперь какая-то акушерка?!
По заведенным нами правилам, я принимался ее отговаривать, утешать, убеждать, что именно она – самая талантливая актриса из тех, кого мне приходилось встречать. Почувствовав слабинку, Ло тут же переходила в решительное наступление – требовала немедленной встречи и оказания ей должных знаков внимания. И тогда я бросал все свои дела и мчался на встречу, которая, как правило, завершалась безумным соитием.
Потом мы снова расставались на неопределенное время и игра начиналась заново.
Наверное, нам нравилась эта жизнь и эта игра.
***
5 декабря, 1996 г.
“Сначала я понял, что следующий роман будет называться “Спектральный анализ… Женщины”, и лишь спустя какое-то время “увидел” его! Он весь будет состоять исключительно из диалогов и прямой речи! Никаких описаний внешности, никакой личностной оценки – пусть читатель пошевелит своими оставшимися извилинами – только слова.
И начнется он так:
“Привет! Вот так встреча! Столько лет прошло. Как ты? Чем занимаешься?”
“Тебя люблю…”
“…Не ври, так не бывает!”
“Оказалось, бывает”.
Неплохо, а?”
***
ИЗ НЕНАПИСАННОГО ДНЕВНИКА ЛО.
«Сегодня заходил сосед – помогал растопить печку, - и недвусмысленно намекал, что они с женой знают, что ко мне кто-то приходит по вечерам и остается до утра. Оказывается, они многое слышали через стенку! Еще спросил, когда возвращается муж, а потом недвусмысленно предложил мне «это»! Скотина! Он считает меня за проститутку?! Намекнул, что муж ничего не узнает: ни про Маслова, ни про «это». Неужели он не понимает, что с Масловым у меня совсем другое, а не то, на что он намекает. Я очень вежливо поблагодарила его и выставила за дверь. Надо нам с Масловым быть поосторожней! Но как это сделать, если я ору во весь голос?!»
***
Заканчивался 1996 год – Год Крысы… С этим годом я связывал большие надежды, ведь это был мой Год! Все гороскопы наперебой сообщали, что я непременно стану обладателем литературной премии или победителем какого-нибудь престижного международного фестиваля, или..! Просрало! Единственное, чем можно было похвастаться перед Вечностью – я-таки закончил роман “Гамлет” и поставил не самый свой позорный спектакль “Чайлет”. Все. Решительно все! Постоянной работы у меня не было и не предвиделось, стало быть, денег я тоже не зарабатывал.
А тут еще всплыли нехорошие знаки: день Андрея Первозванного выпал – не смейтесь! – на пятницу, 13 декабря. Тогда же я выяснил, что мой любимый день – среда – символ предательства! Именно в среду Иуда, скотина, предал Того! Не мог, гад, потерпеть до утра?! А еще следующий, 1997 год, был объявлен Годом Быка! Или бычья?! Особого оптимизма эти моменты не вселяли.
Ло жила в семье и, похоже, была счастлива. Я жил с Лекой и, похоже, счастлив не был. Встречались мы случайно и скомкано. Встречались и снова расставались. Иногда надолго, а мне казалось, что навсегда.
***
“Мы выпивали что-нибудь – виски или джин перед тем как лечь спать, и это помогало мне воображать дочку, пока я ласкал мать. Я все повторял себе, меж тем как орудовал моей только что сфабрикованной в натуральный рост женой, что в биологическом смысле она представляет максимально доступное мое приближение к Лолите…”
В.НАБОКОВ
***
Гражданин Набоков? “Я думал, что “За совращение несовершеннолетних” – это тост, а оказалось – статья!” Ладно, попытаюсь отмазать, но знай, что влип ты по самые помидоры. Не мог своей героине прибавить пару лет, тех самых, которые сейчас прибавят тебе? Адвокат из меня не очень-то, но не оставлять же тебя в биде!
Скандально-известный роман “Лолита” вовсе не о стареющем педофиле Гумберт-Гумберте, он о Любви! Сейчас я понимаю сорокалетних мужчин, уходящих из семьи к “молодым” – это называют “кризис возраста”. “Седина в голову – бес в ребро; бес в ребро – челюсть в стакан!”
Все не так. Просто к этому моменту мужчина живет уже не с жизнерадостной оптимисткой, коей когда-то была его любимая, а со стремительно стареющей стервой и несносной брюзгой! В этом возрасте женщина начинает видеть жизнь – и жизнь с мужем особенно – только в лиловых тонах и убеждает мужчину, что “все очень плохо”! Однажды утром или, может быть, вечером, он и сам поймет, что так жить больше нельзя, что хочется радости, тепла, любви, очарования, как это было когда-то. Хочется, чтобы твоя любимая смеялась, радовалась, совершала безрассудные поступки, грустила и плакала – любила!
Вот они и уходят. Уходят не к «молодой» пизденке, как принято считать, а уходят в неоромантизм из соцреализма! Если повезет, то они проведут десять-пятнадцать лет, растворившись в счастье, прежде, чем «молодая» станет типичной стервой. Но эти десять лет стоят того!
Мой совет мужчинам: меняйте жен каждые –дцать лет и не позволяйте своим чувствам погрязнуть в бытовухе. А женщинам… Перестаньте считать, что ваш ненаглядный ушел к молодому телу! Он ушел не к молодому телу (ведь он любил ваше!), а к юной душе! А это, простите, все меняет.
Один мой друг однажды изрек: «Не хочу жениться только потому, что женишься на одной, а живешь совсем с другой»! Нравится? И мне.
***
“Я не соблазнительница – я их соперница”
Милорад ПАВИЧ.
***
Вопреки самым мрачным прогнозам в гороскопах, Год Быка начался для меня вполне успешно. Я снял свой, быть может, лучший клип «Муха», смотался в Москву, смонтировал его и даже пристроил в конкурсную программу фестиваля «Поколение».
Там же, в Москве, мне предложили снять серию игровых роликов для 31 канала. Я настоял, чтобы съемки проходили в Севастополе, с нашими актерами, оператором и пр. Заказчики согласились, но при этом изъявили желание приехать на съемки. Откорячиться не удалось и вот: приличный бюджет (по меркам Севастополя), шикарная аппаратура – все хорошо! Но тут выясняется, что ролики предназначены для… в общем, они должны конкурировать с «Playboy»!!!
Вначале у меня возникло желание послать в жопу заказчиков и их гонорары. А потом меня осенило – буду снимать в своем любимом стиле «фригидной эротики»! Их мнение не учитывается.
Понятно, что захотелось снять в главной роли именно… Написал очень мягкий сценарий, но от обнаженки никуда не уйти – не может же быть мраморная Галатея в трусах и в лифчике!
- Привет, Ло! У меня к тебе конгенитальное предложение!
- Что стряслось? Ты такой возбужденный и… счастливый. Влюбился в очередной раз?
- Очень смешно, ну оч-чень смешно! Все значительно прозаичнее. Я снова приглашаю тебя в кино. Интересно, в этом мире есть еще кто-то, кого режиссер постоянно приглашает в проект, а ему какают на голову подлыми отказами?!
- Маслов, во-первых, если ты помнишь, я – замужняя женщина, - в подтверждение вышесказанного Ло многозначительно покрутила у меня перед носом безымянным пальцем, на котором монументально красовалось золотое кольцо. Но, кажись, не обручальное. – Поэтому, любой намек на обнаженку…
Я улыбнулся, представив свою Галатею для российского аналога «Плейбоя» в шикарном платье с высоким воротом, длинными рукавами, да еще и закрывающее ноги до самых пят. Зрелище с трудом можно было отнести к эротике, за которую, между прочим, продюсер собирался платить весьма приличные деньги.
- Что за фильм?
- Ролики для московского 31 канала. Если понравится первый, то они закажут сразу несколько серий.
- Нет, я спрашиваю, о чем фильм?
- Один скульптор Пигмалион высек из мрамора свой сексатип, влюбился в нее, назвал Галатеей и вдохнул в нее жизнь.
- Ну, а она?
- Она, дура, взяла его и…
- Убила?! Понятно. Узнаю почерк Маслова – в каждом проекте по трупу.
- Вообще-то, это античная легенда, тем более, греческая. Все претензии – к разработчикам.
- Галатея естественно?..
- Красивая. Как ты. Инфернальная красота – такое редко встретишь.
- Голая!
- Ну, скажем так, малоодетая.
- До каких пор «мало»?
- Ну так и быть, платочек на голове.
- А… там?
- А там – мрамор. Голубоватый родосский мрамор.
- Ты больной, Маслов! У тебя в голове - обнаженка и трупы!
- Эрос и Танатос. Лучше, чем обнаженные трупы или одетые бабульки!
- Я в таких роликах не снимаюсь. Найди себе другую актрису из своих… баб! У меня дочка растет.
- Лучше бы твоя дочь росла на античных скульптурах, которые, как правило, полностью нагие. В Греции умели ценить красоту человеческого тела.
- В Греции не было телевидения.
Думаю, что Ло сейчас о могом жалеет. Я имею в виду манкированные ею возможности сняться в кино. Любой женщине, пусть тайком, приятно посмотреть, какой прекрасной она была в девичестве. Ведь, если «лучший друг девушки – бриллианты», то заклятый враг – время. От животика, варикоза и целлюлита далеко не уползешь. А так – путешествие в документально-подтвержденное прошлое!
К слову, я очень быстро нашел актрису без комплексов, мы сняли замечательную новеллу, заказчики опупели, даже были вынуждены расплатиться по полной, но… на этом все и закончилось. Наверняка я сглажен или проклят. Хотя, мне лично нравится считать себя избранным, а не проклятым. Но большинство людей не видят в этом разницы, а жаль!
***
6 марта, 1997 г.
«Отдельная реальность.
Мы встречаемся с Ло на какой-то старинной башне. Через потайной ход спускаемся и идем разными улицами, но, в конце концов встречаемся»!
***
«Так хочется забиться в уголок
От ваших рож: приветливых и лживых
Смерть выбирает для себя красивых
И украшает ими потолок

Мы соберемся вновь в начале мая
Как десять лет назад, а, может, сто
Случайно не случается ничто
И без звонка не явится Хромая

Нательный крест, как крестик на прицеле
Укажет на убежише души
Кружит нам голову цветенье анаши
И заполняет все пустоты в теле

Мы рады плакать, выплакавшись впрок
Печальный взгляд теперь слвсем не в моде
Мы надеваем траур по погоде
И скидываем, если срок истек

«Кто следующий?» – Смотрим друг на друга
Но долго не выдерживаем взгляд
Одежды белые как свадебный наряд
А за окном в начале мая – вьюга»
***
«Там, где была она, был Рай».
Марк ТВЕН.
***
Интересно, отличаются ли друг от друга слова, написанные на компе от тех, что родились на бумаге? Легко проверить, ибо мой «windows» безнадежно засахарился, а голова раскалывается от новых сюжетов и наворотов. К тому же, от пачки бумаги, подаренной Ло для написания этого романа, остались жалкие двадцать страничек – идеальные условия для проведения окололитературного исследования! Пушкин вообще писал гусиным пером и чернилами, и как писал! У Пастернака: «И руки тянутся к перу, перо к бумаге..»
Мои руки, если честно, сейчас с большим удовольствием потянулись бы к рюмке хорошего коньяку (его нет!) или к горячим грудям девицы (их тоже нет под руками. Нет, сами девицы где-то есть, да и груди на местах, но эти места далеко от меня, дальше, чем пишущая машинка), но увы! А роман не ждет и в книжных магазинах уже идет запись на «Белый Лоарт», поэтому я в долгу у своих читателей.
***
Ему двадцать один и он очень похож на свою мать, которую, кстати, не помнит. Его зовут Арсений Маслов и он заканчивает Киноакадемию в Риме. Поверьте, что к его кинокарьере я не приложил и пальца. Может быть гены, а, может, детство, проведенное не в садике, а на телевидении и в театре – ну не хватало у меня времени таскать его по утрам в ясли, а по вечерам забирать. Поэтому, из всех своих детских игрушек он помнит и хранит театральный парик и цифровую видеокассету – первую из снятого им.
Теперь он снимает короткометражки, рекламу и надеется запустить “полный метр”. Сценарий Арсений написал сам, но… по ранним романам своего отца. Надеюсь, речь идет обо мне! А посвящен он Ло – матери Арсения, которую он не помнит. Или только говорит, что не помнит?!
Пару раз в год он приезжает ко мне, и мы проводим самые лучшие моменты в нашей взрослой жизни. Правда, иногда он приезжает не один, и тогда я вынужден делить его с очередной подружкой. Нет, все они очаровашки, но отчего-то всякий раз разные! От хромосом не уползешь, но вот его бы Ло никогда не назвала бы “блядво” и “кобелина”. Они его любят – я это вижу, а для меня это самое главное, ведь всю свою жизнь он был обделен ласками женщин. Я имею в виду маму, бабушек, теток и прочую родню. А своих женщин я никогда не подпускал к нему близко – боялся, что однажды он кого-нибудь сможет – пусть спросонья! – назвать мамой! Мама у него должна быть только одна – Ло, пускай даже он ее и не помнит. И сейчас, когда он уже большой мальчик, накануне его приезда я под различными поводами расстаюсь со своими… женщинами, чтобы ни одна из них не могла бы обнять его или даже потрепать за плечо. Раз это не смогла сделать Ло, теперь не должен делать никто! Хотя… Он понимающе улыбается и тактично выходит из комнаты, когда мне звонят женским голосом.
А его девчонки хорошие: сплошь начинающие актрисы, модели, певицы – богема, одним словом! В этот раз он приехал с Жоанн Левье – второкурсницей театральной школы. Вроде бы ничего особенного: девятнадцатилетняя крашеная рыжеволосая “оторва”, не вытаскивающая сигарету изо рта, и не убирающая из ванной своего нижнего белья. Еще она могла сутками не выходить из их спальной, валяясь в постели с каким-нибудь чтивом и каждые полчаса требующая кофе. Когда Арсений показал ее фотопробы к какому-то из своих фильмов, меня словно током ударило: я не сильно верю в совпадения, во Фрейда и в реинкарнацию, но с портретов на меня смотрела крашеная… Ло!!!
- Пытаюсь утвердить ее на роль, но с головой у нее не все в порядке. – Мы сидим в моей комнате возле камина и жарим на огне аппетитные хлебные ломтики. Арсений хлещет пиво, а я попиваю привезенный им “Мартель”. Мне с ним хорошо, потому что он – Арсений Маслов. – Знаешь, па, мне кажется, что она смогла бы сыграть русскую женщину, хотя в России ни разу не была. Я перевел ей синопсис и несколько диалогов – ощущение, будто она здесь родилась! Она понимает, почему моя героиня совершает то или иное телодвижение, она очень раскованна и органична, она… - Он задумчиво смотрит на огонь, потом переводит взгляд на меня. Еще с раннего детства я не мог выдерживать этот его взгляд – всегда чувствовал себя в чем-то виновным, что не могу дать того, что принято давать всем детям. В сравнении с его зеленющими печальными глазами глаза других детей казались кукольными и пустыми. В них была не просто грусть, в них была тоска по чему-то, чего я не мог понять. Теперь понимаю – тоска по матери. Поэтому я и чувствовал себя вечно виноватым, но вида не показывал. Надеюсь, что не показывал. Ведь страшнее ощущения обделенности своего ребенка может быть только его взгляд, в котором ты все читаешь! Чтобы не выдать свои чувства, пытаюсь перевести разговор в другое русло.
- Перечитал твою сценарную заявку, но так и не нашел упоминания имени героини. Фантазии не хватило?
- Фантазии? – Это самое дорогое существо смотрит на меня так грустно, что мне решительно хочется повеситься. – Нет! Смелости. Как бы ты посмотрел, если бы героиню в фильме звали…
Чувствую, как к горлу подкатывает ком. Заталкиваю его обратно большим глотком коньяку. Господи, какой он умничка, этот Арсений! Спасибо вам обоим, что вы у меня есть!
- Ты хочешь снять фильм о… матери?
- Па, не называй ее “матерью” – звучит фигово. Я хочу снять кино о Ло, твоей Ло… ну и моей, разумеется тоже. Хотя я знаю ее только по твоим романам, но кажется, что все эти годы она была с нами, со мной. Жоанн, например, не верит, что в России можно так любить, страдать – считает это старомодным.
- Она права, я старомодный.
- Я тоже, - Арсений протягивает мне прутик, на котором две горбушки. Пока он подкладывает дрова в камин и ворошит уголья, я пытаюсь взять себя в руки. Удается с трудом.
- Похоже, ты в нее влюблен.
- Ты же сам много раз говорил, что нельзя создать того, что заставит людей переживать, если сам этого не испытал.
- Да, но я не хотел бы, чтобы ты все испытывал на себе – это бывает… опасно. К тому же, сейчас такое время, когда вовсе необязательно с головой кидаться в пекло, чтобы описать или поставить искренне.
- Время всегда одно и то же! Думаю, что к счастью, иначе…
- Ксюха, перестань
- А ты перестань называть меня, как девочку! Я из-за тебя в детстве натерпелся, когда с твоей подачи все в театре называли меня Ксюхой. – Он смотрит на меня моими глазами, обрамленными овалом Ло и смеется. А я вспоминаю, как он болел корью, потом ветрянкой, потом диатезом, потом свинкой, потом энтероколитом, потом воспалением уха, потом снова диатезом, потом дизентерией и… смеюсь. Смеюсь, чтобы не расплакаться – мы же большие мальчики, а “большие мальчики никогда не плачут”! Что бы ни случилось. Это мы с ним уяснили в далеком детстве: сначала я в своем, потом уже Ксю… Арсений.
- Извини, виноват, больше не буду.
- Ты всю жизнь так говоришь. – Арсений кладет мне голову на плечо, а я вижу, как на его шее болтается позеленевшая стертая драхма – это все, что осталось от его матери! Нет, конечно же не все, но ведь не будет же мальчишка носить на шее женскую золотую цепочку! – Па, все-таки я никак не могу понять: то, что было между тобой и мамой – это что?
- Варианты ответа?
- О, так и знал, что услышу это “варианты ответа”. Я серьезно. Очень тяжело объяснить Жоанн, кого она играет: ангела или… стерву? Прости.
- Да нет, нормально. Скажи ей, что в романе, это – Женщина. А она не может быть кем-то одним. Она каждую секунду разная: сейчас она пошлет тебя в…
- …Жопу? Не стесняйся, я привык.
- Да, а через мгновение кинется под поезд, чтобы спасти тебя. Кто она?
- Анна Каренина. Я писал сценарий и до сих пор не могу понять: что из написанного тобой правда, а что… не очень?
- Там все “не очень”. Не лез бы ты в тот материал, он вряд ли сделает тебя знаменитым режиссером.
- “Богатым и знаменитым”! Она правда так говорила?
- Кто?
- Ты знаешь кто – твоя Ло и моя… мама.
- Нет, я это придумал.
- Всегда хотел тебя спросить: почему ты снова не женился? Из-за меня? Тогда глупо, ведь ты – это ты, а она – кем бы ни была – всегда оставалась бы оной.
- Вот этого и не хотел.
- А… Принцесса? Она же уж точно реальная? Подумаешь, жил бы с ней, я не в обиде. Ведь ты же и ее любил? Чего ты молчишь? Жоанн говорит, что в сценарии самая загадочная фигура – именно Принцесса. Получается, что она все только разрушала: и вашу жизнь и свою. Какой в этом смысл?
- А разве в чувствах вообще есть смысл?
- А, ну да, “Любовь убивает все непохожее на себя”, да?!
- Сейчас я думаю по-другому.
- Как?
- Любовь убивают все непохожие на нее! В этом трагедия не столько любви, сколько тех, кто на нее непохож!
- Не перестаешь меня удивлять!
- Покажи мне еще пробы Жоанн.
- Что, понравилась?
- По какому качеству ты ее отобрал? Неужели она самая талантливая? Или тут другое..?
- Имеешь в виду постель? Нет, мне с ней очень хорошо, но она единственная из моих подружек, кого я хочу каждые пять минут, но и без близости с которой могу обходиться неделями. В ней что-то другое… Я не знаю. Она – самая понятная мне из всех знакомых.
- Знакомая история.
Из другой комнаты раздается истошный визг – видимо, у Жоанн кончились сигареты, либо она опрокинула на себя чашку с кофе, либо что-то увидела по “ящику” – она непредсказуема, как и…
- Я сейчас, - Арсений встает и уходит, а я остаюсь перед камином, в котором горит сакраментальный огонь, навевающий воспоминания. Жаль, что Ло никогда не сидела у этого камина, перед этим пламенем, между мной и Арсением, который достался нам такой ценой.
Делаю небольшой глоток, прислоняюсь к стене и пытаюсь представить, что она сидит рядышком, в моей футболке на голое тело. Сейчас ей должно было бы быть… Так, так, так. Ого, пятьдесят шесть лет! Ни фига себе! Как быстро летит время. Банальщина! Ей бы и сегодня было бы двадцать два! Она же постоянно говорила, что я никогда не увижу ее старой. Действительно, не увижу. Никогда!
- Ну и как она тебе?
- Кто? – Оборачиваюсь на звук: рядом со мной сидит Ло в моей футболке на голое тело!
- Не валяй дурака, Маслов. Как тебе эта очередная..?
- А, Жоанн?
- Так она еще и Жоанн? Премило. По-моему, она полная дура.
- Да нет, она еще очень молодая, чтобы выглядеть умной. Ничего, Ксюха ее быстро под себя подгонит.
- Не называй его Ксюхой, он потом долго обижается. Не знаю, мне больше нравилась та еврейка Мария из университета, помнишь?
- Ну и та по-своему хороша. Главное, чтобы ему было комфортно, а кто это будет – фигня.
- Ну да, мужская солидарность. Сын за отца, а отец за сына. Он весь в тебя, такое же…
- Блядво?
- Вот он – не блядво, а ты…
- Я понял, каюсь, вину исправлю, возьмусь за голову…
- Скорее бы ты уже стал импотентом, мне было бы спокойнее.
- Спасибо, Ло, за теплые слова. Я тебя тоже люблю.
Она подвигается к огню, садится на корточки и достает поджареную хлебную корочку:
- Давно хотела сказать тебе спасибо за нашу жизнь. Мне правда было с тобой хорошо. Нет, страшно тоже было, но сейчас понимаю, что я – самая счастливая из всех женщин, живущих на земле!
- Ты сказала это давным-давно, помнишь, когда мы ехали на троллейбусе к Шуре в Алушту.
- Когда ты мною пытался его угостить? Скотина! Какая же ты скотина, Маслов! Почему я тебя… люблю?
- Потому что…
- Па, ты с кем разговариваешь?
Я удивленно оборачиваюсь: на пороге стоит Арсений, а из-за его плеча выглядывает испуганная Ло, но только выкрашенная в блядски-рыжий цвет!!! В моей футболке на голое тело! Господи, как я их люблю! Для меня в целом мире никого не существует, кроме этих двоих!
***
ВМЕСТЕ С ПОСЛЕСЛОВИЕМ.
Какое наслаждение писать роман от конца к началу! Но одновременно и трудно, ведь сейчас я должен вспоминать все самое теплое светлое и хорошее, что было в нашей жизни много лет назад, а в действительности нахожусь в сильном поле ненависти нескольких мстящих мне женщин! Своей ненавистью и страстью к мести они разрушают самих себя, но разве кому-нибудь удавалось объяснить это хотя бы одной, даже с целью спасти ее от саморазрушения?! Страшнее всего другое – ощущение беспомощности и бесцельности написания и издания романа, ведь все равно они не изменятся, если не изменились до сих пор после произведений Шекспира, Флобера, Толстого… Но все бесцельное тоже имеет свой смысл, может, не такой эффектный и поучительный, а, скорее, скрытый и мистический, но он есть! Поэтому я и дописываю, зная о его существовании, тем более, именно я придумал эпиграф к этому тому: “Любовь убивают все непохожие на нее”! Я не хочу никого убивать, особенно Любовь – лично я был и остаюсь одним из самых счастливых человеков, потому что пережил та-акое! А вот их уже даже не жаль! Как можно жалеть помилованного убийцу, который берется за нож на следующий день после освобождения?! Не жалею, но и не мщу. Даже не отвечаю по принципу “Qui pro quo». Оттого, что знаю: месть не приносит ожидаемого нектара, которым можно насладиться. Месть – это яд, который вы подсыпали другому, но потом попутали фужеры.
К тому же, время – замечательная штука! Нет, вопреки стереотипам, оно никак не лечит (если вы по-настоящему были больны!), но, спустя годы, прикольно читать о том, что вы «чуть не умерли от любви» или были «готовы ради этой женщины драться со всем миром». При чем тут мир?! Даже с самым сильным чувством происходит трансформация, поэтому лучше расставаться на пике и вспоминать долгими зимними ночами, чем погрязнуть в грязи, когда уже не разобрать, кто первым начал и из-за чего. В таких случаях романы уже не пишутся – только некрологи и эпитафии. Лучше молча отойти в сторонку и дождаться следующего романа (в прямом и в переносном смысле). Он обязательно случится, если вам этого хочется. Просто надо остановиться, прислушаться и присмотреться к себе, а Она непременно появится – закон жанра. Она может быть непохожа на предыдущую, Она может хуже готовить, меньше говорить о «высоком», но все равно это – Она! Она будет становиться все моложе и моложе, а поэтому казаться все глупее, но и в этом есть свои преимущества: вы снова с головой предадитесь процессу обучения, но я-то знаю, что и это химера. Все что им необходимо знать о мире, они получают с рождения. Вы же даете им только те знания, которые вскоре будут обращены против вас! Так что, господа, делайте свой выбор. Я свой уже сделал…
***