Мог ли думать я – простой рязанский парень, - что буду брать эксклюзивное интервью у… Дэна Маккаферти и Пита Агнью?! Хотя, с другой стороны, они ведь тоже не мечтали стать героями рубрики «Профили»! Не мечтали, а стали. Это еще раз доказывает жуткий смысл афоризма: «Самое скотское качество любого сокровенного желания в том, что оно непременно сбывается»! Итак, легендарные «назаретяне» в нелепой рубрике «Профили».

Для тех, кому до тридцати – поясню: «Nazareth» в прошлом веке была такой же культовой группой, как сейчас, скажем… Вот незадача, даже и сравнить-то не с кем! Это как Дима Билан, помноженный на Руслану и плюс два Киркоровых. Все равно маловато будет! Ну не знаю я, с кем из нынешних их можно сравнить. С прошлыми – знаю, с нынешними – нет. Придется поверить мне (и не только мне!) на слово: «Nazareth» - культовая рок-группа прошлого тысячелетия! Ужас! Как мы все постарели!
Первая пресс-конференция в павильоне НТС. Такое количество телекамер могло бы украсить пресс-конференцию с Путиным после второй победы на выборах. Входит Маккаферти с переводчиком. Взгляд загнанного волка. И… тишина. Гробовая, минутная. То ли шок от встречи, то ли пауза для придумывания вопроса. У меня и у самого в голове ничего умнее, чем «Do you speak English?». Но телевизионщикам легче: сняли молчащего Маккаферти, потом начитали закадровый текст и – вот тебе сюжет в ньюс. Мне значительно хуже – из тишины «Профиль» не изваять. Надо работать!
- Товарищ Маккаферти. В прошлом веке я за пятьдесят рубчиков купил у спекулянтов вашу пластинку «Разаманас». А потом переписал ее нескольким своим друзьям. Друзья скинулись и заплатили мне пять рублей. Это был мой первый нелегальный заработок. Возвращаю с процентами.
Подхожу к столику и вручаю шесть советских рублей. Мне нужен эксклюзив, а для этого необходим контакт: вербальный, визуальный, тактильный – любой! Сработало. Дэн закатывается своим фирменным шотландским смехом и берет рубчики (Господи, ну почему я жил в стране, в которой бумажные деньги были такими комически-крошечными?!). Дальше будет легче. Чужие вопросы цитировать не буду по разным причинам. В конце концов, это не по-журналистски! Поэтому, свои.
- Из трех составляющих эпохи хиппи – секс, рок-н-ролл и наркотики – какой остался в вашей сегодняшней жизни?
Задумался. Взгляд снова стал серьезным. Как мужик я его понимаю – оба, поди, не юноши. Но вопрос-то на самом деле философский! Чему мужчине стоит посвящать свою жизнь?
- С наркотиками, к счастью, у меня не случилось. А осталось?.. Наша музыка, концерты, слушатели, записи в студии… Получается – только рок-н-ролл.
- В далеком 1978 году из-за моего пристрастия к року от меня ушла девушка. Причем, стоя в дверях, она гневно произнесла: «Вот и живи со своим Маккаферти»! Могли бы прокомментировать, почему она назвала ваше имя?
Давясь от смеха, переводчик Женя пересказывает мою бытовую трагедию Дэну. Ответ очень осторожный:
- Я не стал бы брать на себя ответственность за ваш разрыв. Прошу прощения, что невольно стал причиной…
- Да вы что? Я вам до сих пор благодарен, что она ушла!
Отчего это все европейцы с таким сочувствием воспринимают известие об уходе жены?! Все-таки, мы разные. Ладно, в любом случае эксклюзив я себе обеспечил: пусть его всю ночь мучает совесть за разрушенную ячейку советского общества. Как показала дальнейшая жизнь: женщины откуда-то берутся, а потом куда-то исчезают, а вот «Nazareth» никогда не предаст и не обманет, потому что он – настоящий!
Концерт в этот же вечер на сцене ДКР описывать не стану – то же самое, как попытаться объяснить глухому звучание виолончели! Пронзительный голос Маккаферти не изменился за сорок с лишним лет! Зал до отказа забит мужчинами и женщинами – всем за сорок. Подпевают все, некоторые плачут. Думаю, что все задают себе один и тот же вопрос: «Почему?» Почему так поздно?! Почему мы жили в стране, въезд в которую всем титанам рок-культуры был строго воспрещен?! Почему на последние пятьдесят копеек мы покупали плохенькие фотокопии своих кумиров. Почему мы платили сэкономленные на школьных обедах деньги за километры пленки «свема», на которых были записаны голоса Леннона, Гиллана, Маккаферти?! Может быть, потому, что лично я, благодаря Маккаферти, узнал: Назарет не подлежит переводу с английского! Это город, в котором появился на свет Спаситель! Уже за это огромное спасибо группе.
А сейчас я вижу на красиво-освещенной сцене двух молодых людей, которым слегка за шестьдесят! И они вживую исполняют ту самую музыку, на которой выросло несколько поколений – нет, не музыкантов, не рокеров, а обыкновенных советских людей. Тех самых, которые сидят сейчас в зале и хором поют «Собачью шерсть»! Эти люди вполне состоялись – кто-то стал врачом, кто – банкиром или милиционером, а, может предпринимателем. Я встретил даже двух олигархов, но… в тот момент они были двадцатилетними севастопольскими парнями, которые, не веря в происходящее, таращились на живого Маккаферти и Агнью. А после концерта стояли у входа и пили из горлышка обыкновенный портвейн! Как тогда, тридцать лет назад. Один мой приятель иронично заметил: «После этого концерта я прощаю коммунистам все»!
Полдень следующего дня. Обещанный эксклюзив. Иду на интервью не один – попросил своего друга Джона пойти со мной! Джон – передвижная крупногабаритная энциклопедия рока. Если Джон не знает какой-либо песни «Назарета», это значит только одно – ее попросту не существует. У нас обоих ощущение сюрреальности: середина октября, берег моря, ресторан «Приморский бульвар», пустой столик и мы вчетвером: Маккаферти, Агнью, Джон и я! А, еще и переводчик Женя. И мы просто разговариваем! «Шизофрения, как и было сказано»! Пит «стреляет» у меня сигарету.
- У меня вопрос к вам обоим. Вы добились в жизни всего, что можно пожелать рок-музыкантам и остались живы. Что важнее: путь к цели, или ее достижение?
М.: - Для нас каждый концерт – это очередная вершина, которую приходится брать штурмом, как в первый раз. За сорок лет существования группы это чувство не притупилось. Я бы себе не простил, если бы концерт был фальшивым. Это мой ночной кошмар!
А.: - Если ты считаешь, что добился цели, значит, ты мертв. В этом и есть прелесть жизни, что, поднявшись на одну вершину, ты уже видишь следующую, которая тебя ждет.
- Вы вообще понимаете, что стали идолами для нескольких поколений? Трудно быть богом?
А.: - Если бы мы об этом думали, то наверняка сошли бы с ума. Такие титулы даются посмертно.
М.: - Любой из людей может стать богом, если будет абсолютно уверен в том, чему он посвящает жизнь. Не задумываясь над тем, как мир это оценит. К тому же, я не считаю, что мы – живая легенда. Мы остались все тем же «Nathareth».
Джон рассказывает анекдот эпохи восьмидесятых про трех ворон и украденную пластинку с легендарным хитом «Телеграмма». «Назаретяне» (придумал не я, а Джон!) долго и до неприличия громко хохочут. Агнью отвечает шотландским анекдотом. Интересно, вам будет смешно? Один мужчина (шотландский, не наш) спрашивает другого (тоже не нашего, иначе ответ был бы другим!), что в жизни ему доставляет больше всего неприятностей. Тот отвечает коротко: собственная подпись и собственная… пиписка! Вам смешно? Мне не очень, потому что это – правда.
Вместо обещанных пятнадцати минут мы болтали около часа. Мы узнали, что на самом деле Дэна при рождении назвали Уильям, а второе имя он получил от своих школьных друзей, которые прозвали его именем персонажа популярного мультика про смешного нелепого утенка. А название группы происходит из строчки песни группы «The Band» - «Дойти бы до Назарета». Что место бессменного барабанщика Дэррил Свита, скончавшегося от сердечного приступа во время тура по Америке 30 апреля 1999 года, занял сын Агнью - Ли Что на самом деле виртуозное владение волынкой, приписываемое Дэну, не более, как рекламный трюк! (Кажись, врут. Своими ушами слышал сольную партию Дэна на волынке во время концерта). Что музыканты до сих пор мечтают о концерте под открытым небом в том самом городе Назарете, но… не складывается.
- Вы более сорока лет вместе, расскажите об одном недостатке каждого и об одном достоинстве.
А.: - Дэн, как и я, не может спать на верхней полке в поезде. Позавчера, когда мы сели в купе, кинули монетку – спать на нижней полке выпало ему. А мне пришлось всю ночь просидеть у окна, опершись на руку.
Д.: - Я не пойму, это все, что ты можешь сказать обо мне хорошего?!
Вместо ответа Пит обнимает Дэна и… не поверите! Целует его губами в губы, правда, через свою ладошку! За этот снимок мне могли бы прилично заплатить в одном из музыкальных журналов, но я не жалею, что не взял фотоаппарат!
А.: - Не говорите об увиденном никому, хорошо?!
Потом Пит болтает со своей женой по телефону, а мы с Джоном поздравляем Дэна с прошедшим Днем рождения. Прощаясь, я предлагаю им крымский коньяк из горлышка. Оба грустно смотрят на коньяк, но пьют свое: Дэн – красное сухое вино, а Пит – светлое пиво. Джон вообще не пьет, но на коньяк смотрит также грустно. Чокаемся и пьем за… Не поверите – за Севастополь! По инициативе Пита:
- Раньше я о Севастополе знал лишь то, что здесь пролито очень много крови! А теперь знаю, что здесь живут замечательные люди! Те, которых я увидел вчера на концерте, а сегодня – на улицах!
Ага, я же говорил вам, что время жить в Севастополе.
Андрей Маслов.