Март изобилует социально значимыми праздниками, как аквариум гуппиями. Женский день, День подводника, День поэта, День больных болезнью Дауна… А тут еще и Всемирный День театра..! Приходится выбирать что-то одно. Я выбрал День Театра. Но не конкретного, отдельно взятого под микроскоп – другим было бы обидно! – а Театра вообще. Вне времени, именитости и места расположения. Театр, как стройная многовековая жизнеспособная структура со своими законами и традициями, со своими противоречиями и коллизиями в вышедшей из отпуска рубрике «Профили».
С чего начинается Родина, знает каждый. На вопрос: с чего начинается Театр, мы ничтоже сумняшеся, заученно отвечаем: «с вешалки», и тут же совершаем фатальную ошибку! Любой театр начинается с действа, то бишь, со спектакля. А спектакль начинается с пьесы. Ну а пьесу, как известно, пишут драматурги. Посему позволю предположить, что драматурги – начало начал любого театра. С них-то мы и начнем наше необычное исследование Театра.
Драматурги делятся на две неравные категории: мэтры и непризнанные гении. Отличить одного от другого очень легко. Мэтры вальяжны, презентабельны, неторопливы в движениях и в выражении собственных глубоких мыслей, претендующих на истину в последней инстанции. Они обедают в элитных ресторанах, от них пахнет дорогим парфюмом, их лица не сходят с экранов телевизоров и с обложек гламурных журналов. Они в струе, они – «мэйнстрим»! Свои шедевры они неторопливо пишут на Рублевке или, на худой конец, в Переделкино. Иногда привлекают к «черной» работе литературных «негров» из Белоруссии и Украины, пишущих диалоги и монологи по идее мэтра с его финальными правками. Вышедшая из-под пера мэтра новая пьеса тут же публикуется в солидных специальных изданиях, и на право ее приобретения выстраивается длинная очередь из режиссеров столичных и провинциальных театров. Мэтры получают баснословные гонорары, что позволяет им забывать о превратностях писательской юдоли. Именно поэтому мэтров окружает челядь из молоденьких длинноногих див, моделей, артисток, критикесс и телеведущих. Все, что публикуется под их лейблом, считается безусловно превосходным, актуальным и модным. Иногда мэтрам удается продавать театрам еще ненаписанные пьесы! Драматург-мэтр – единственная в театре сволочь, которая может испоганить банкет после премьеры истеричным визгом: «Я этого не писал!». Или запретить показ спектакля без существенных переделок. Возраст мэтра принципиального значения не имеет – он вечно молод, вечно плодовит и гениален до безобразия!
Полная противоположность им – непризнанные гении драматургии. Как правило, это – 30-40-летние мужчины и женщины, по разным причинам исключенные из Литинститутов, сценарного факультета ВГИКа или всевозможных филфаков. Они с маниакальным блеском в глазах могут часами рассказывать вам о новых замыслах, концепциях, «актуальном» театре, постмодернизме и разновидностях реализма. Они небрежны в одежде, рассеянны, пьют дешевый портвейн, курят одну за другой и передвигаются по жизни на последних маршрутках или электричках. Ведут богемный образ жизни, пишут по ночам и, наивные, рассылают свеженаписанное на рецензию известным режиссерам и именитым мэтрам. Роковая ошибка, ибо мэтры запросто могут присвоить идею, сюжетный ход или всю пьесу целиком, даже не упомянув соавтором несчастного гения. После двух-трех таких вот литературных «рейдерских захватов» ранимая натура гения, не выдержав коварства и вопиющей несправедливости, оказывается в ПНД или в палате для суицидников! Вариант булгаковского Мастера.
Только что мы были посвящены в первый круг (чуть не оговорился «Ада»! Оговорочка по Фрейду, однако) театрального конвейера, изготавливающего продукт для массового потребления. Готовая пьеса попадает на стол завлита. Завлиты (круг второй, Церберы) – это пограничная застава, которая тщательно проверяет все ввозимое и вносимое в театр на наличие контрабанды: наркотики, пропаганда насилия, порнография, кич, безвкусица. Причем, решение они принимают в гордом одиночестве, руководствуясь собственным вкусом и пристрастиями. «Пограничниками», как правило, становятся начитанные миловидные интеллектуалки с приятной внешностью библиотекаря и латентным феменистским мировоззрением. Они очень вежливы в общении с автором, не повышают голоса, и не употребляют обсценную лексику, но именно от них зависит: будет ли «ввезен» на территорию данного театра тот или иной интеллектуальный продукт. Иметь в приятельницах завлита – стопудовая гарантия, что ваша пьеса пробьется на сцену еще при вашей жизни, потому что режиссеры – это…
Режиссеры (круг третий) – самые неуверенные в себе люди на планете Земля! Каждую секунду они сомневаются во всем, что сделали накануне, но стараются не показывать вида. Чем крупнее режиссер, тем большее он оставляет впечатление в собственной правоте и непогрешимости. На самом деле, эти люди напоминают киплинговского Акелу: они живут в кошмарном ожидании крика какого-нибудь Табаки «Акела промахнулся» или мальчика-подонка с его павлико-морозовским «А Король-то голый»! Именно поэтому у режиссеров часто встречаются гипертония, депрессивные состояния и, простите, то, о чем я писал недавно… Режиссеров надо жалеть: даже если вам категорически не понравился их новый шедевр, лучше будет слегка приврать в своей рецензии, в которой они ой как нуждаются – еще одно подтверждение их неуверенности в себе, и в том, что они делают. Артистам же надо прощать своим режиссерам немотивированные приступы бешенства и разнузданного хамства, ведь, кроя трехэтажным матом «бездарного» артиста, они таким образом пытаются разделить с ним будущую ответственность за провал выпускаемого спектакля! А ответственность, согласитесь, очень высока, пока действует негласный закон: если спектакль успешный – артисты молодцы! Ну а если провал, то, извиняйте, режиссер – дятел! И это объединяет всех режиссеров мира: и «культовых» высокооплачиваемых и сопливых дебютантов. Исключение составляет братия андерграунда, которая была во все времена, и которая ничего не боится, извлекая выгоду из всех скандалов, разгромных критик и злобного шепота недоброжелателей и завистников. Они свободны от всего: от мнения публики, от карьеры, от титулов и званий, даже от денег! Они спят спокойно, у них не бывает запоров и сексуальных расстройств на нервной почве. Они уверены (небезпочвенно), что им все достается с боем, но им достается все! Или же они внимательно читали Булгакова: «Ничего не проси у тех, кто сильнее тебя. Придут, и сами все дадут»! Да и, вообще, сейчас уже многие стали понимать, что режиссура – это не профессия, не ремесло, а образ мыслей и жизни. Иной взгляд на привычный мир. Однако, и тех и других режиссеров объединяет цеховая не нависть к…
Артисты (круги 4, 5, 6, 7). Артисты – те же самые путаны, просто в обществе принято считать их некими эфемерными, нематериальными, неземными созданиями! Самое главное качество артистов, отличающее их от прочих гуманоидов, - патологическое желание понравиться! Всем! Всегда. Драматургам (особенно, известным. Читай выше), режиссерам (особенно, приглашенным, желательно – столичным), продюсерам (без комментариев), зрителям, прохожим, даже самим себе. И пусть весь мир кричит в ухо артисту, что он – полная бездарь, к тому же, негеничен – тот плюнет миру в лицо и выйдет на сцену в полной уверенности своей эксклюзивности. Артист – это Нарцисс в самой извращенной форме! Каждое утро у него начинается с часового разглядывание собственного отражения в зеркале. «Свет мой, зеркальце, скажи…». Потом уход за кожей лица, выдавливание несуществующих угрей, болезненное выдергивание волос из ноздрей, чистка ушей, массаж, маникюр, педикюр, депиляция и еще дюжина непонятных для непосвященных процедур. И все эти муки во имя великой цели – понравиться, быть любимым и несравненным. Больших завистников и ревнивцев, чем в актерской среде, вы нигде не встретите. Вот почему мифы о «крепкой актерской дружбе» выглядят нелепо. В театре дружат только против кого-то. В первую голову, против постановщика и его фаворитки. Ну, или фаворита … Артисты – это люди, которые никогда не взрослеют! Просто в детстве они читали собравшимся приятелям родителей стихи, стоя на табуретке за одно пироженое, теперь же они наизусть декламируют большие монологи из Чехова, Ибсена и Олби за зарплаты и гонорары. Кстати, гонорары – еще одно яблоко раздора в «дружном семейном театральном коллективе». Не дай Бог выписать одному артисту премию на пять рубчиков больше, чем другим, и «дружная» семья превратится в растревоженный осиный улей! А еще, артисты, как и все дети любят цацки: звания, награды, титулы, грамоты, дипломы и медали. Как говаривала ироничная Раневская, получив очередной орден: «Ну вот, реквизит для моей траурной церемонии готов». Но, тем не менее, артист является конечным звеном воплощения авторской мысли драматурга и мировоззрения режиссера. Кто-то из театральных очень тонко подметил: драматург пишет пьесу про себя, режиссер ставит спектакль о себе, артист играет самого себя, а зритель во всей этой «отсебятины» с радостью узнает собственную персону. Вот так вот незаметно мы подошли к…
Зритель (круг 8). Зритель – это мы с вами, человеческая биомасса, которая в искусстве ни фига не понимает, и за свое невежество должна платить деньги, чтобы попасть в театр! Все предыдущие звенья «пищевой» интеллектуальной цепочки трудятся и пыхтят ради нас, необразованных серых бюргеров. Мы являемся конечным звеном этой цепочки, то есть потребителями, «юзерами». У нас нет права выразить собственное мнение после увиденного, а из всех демократических свобод для нас в театре зарезервировали только две: аплодировать стоя и кричать «браво»! Что мы с удовольствием и делаем всякий раз, когда попадаем в этот сказочный «сумасшедший дом, из которого ушли все врачи». В этот момент мы и сами становимся чуточку сумасшедшими, мы возвращаемся в детство, за что и благодарны всем тем, кто дарит нам эту сказку. И чтобы там ни было, но мы любим Театр, и всегда будем его любить, ведь только в этом темном зале с ярко освященной сценой мы переживаем те чувства и эмоции, которых так не хватает в реальной повседневной монотонной жизни! К тому же, «чем больше зрителей в зале, тем меньше заключенных в колониях и тюрьмах»! С Днем Театра всех нас!
К сему, Андрей МАСЛОВ.
