Если Вы не видели на сцене Лику ШЕВЧЕНКО, Вы не видели ни-че-го! Танцовщиков такого уровня можно пересчитать на пальцах /у этого человека не должно быть обеих ног и одной руки!/. Даже у маститых исполнителей модерна /не буду перечислять фамилии по этическим соображениям/ при великолепной пластике и филигранной технике не хватает той безумной внутренней энергетики, способной взорвать сцену и зрительный зал. Впрочем, все эпитеты неуместны – надо видеть и соучаствовать!

- Вы являетесь не только солисткой труппы модерна, но и балетмейстером-постановщиком. “Я-Блок-О”, “На Вет.Ру”, “Мат”, я что-то пропустил?
- “Не сон” совместно с Романом Андрейкиным. Миниатюра на военную тему, так затевалось, а получился спектакль, миниспектакль. У меня это словно рок: ставлю миниатюру, а получается миниспектакль!
- К сожалению, из всего перечисленного я видел только “Мат”, но, знаете, он не показался мне слабее широко разрекламированной “Весны священной”!
- Когда я взялась за спектакль, то передо мной стоял выбор: в какой эстетике его делать. До сих пор я ставила совсем другие спектакли: они были более оснащены в смысле хореографического текста. “Мат”… Я выбрала направление “физический театр”, глубокая персонализация персонажей, их атмосферы и отношений. В то же время хотелось придать какое-то философское звучание: не только стеб над названием – “Мат” /хотя именно наш богатый и емкий российский мат прозвучал со сцены в звуке падения мата!/, но и игра с текстами и подтекстами современного человека, его культурологического окружения и среды.
Весь этот минибалет состоит из нескольких частей. К примеру, “кастинг”. Мир стал настолько жестким, что постоянно надо делать выбор: выбирают ли тебя, или выбираешь ты! Однажды приходится продавать и себя, научиться это делать. Ведь то же самое и в искусстве: надо научиться его продавать, и себя вместе с ним!

Все на продажу, или я не так понял? Наверняка Лика права: рано или поздно нас всех покупают с потрохами, главное – не продешевить! На сцене три пары и один гимнастический мат, на который можно падать, накотором иожно валяться, который может придавить и раздавить, и – главное!- однажды этот мат станет непреодолимой стеной между Мужчиной и Женщиной! Между людьми! Между тобой и твоим альтер-Эго. Перспектива мрачная, доложу я вам!

- В Ваших балетах чего больше: любви или ненависти? Мне показалось, что в “Мате” больше столкновения мужского и женского начала в каждом из нас, чем столкновения мужчины и женщины.
- Да, в третьей части под музыку Рахманинова как раз иллюстрируется эта Стена, когда мы не можем достучаться друг до друга, когда мы не хотим слушать, но именно это является отправной точкой диалога Мужчины и Женщины. И, конечно же финал под “Реквием” Моцарта, это – главное, ради чего я делала спектакль!

Представляю матерящегося /от восторга!/ Амадея, наблюдающего Оттуда за действием. Хотя, как знать, может быть именно об этом он и думал, когда писал “Лакримозу”?!

- Да, с “Реквиемом” Вы погорячились: мало, кто из зрителей въехал, кого мы хороним и “по ком звонит колокол”! Лика, теперь Ваше отношение к классике. Ведь она становится реликтовым животным, а вчерашний модерн уже стал классикой! Но чем тогда сегодня стала классика?
- Я считаю, что, если классика в хорошем исполнении, то смотреть ее можно бесконечно! Это другая эпоха, другая культура, ее необходимо сберечь и сохранить в первозданном виде!
- А Ваше направление, то, в котором Вы чувствуете себя органично?
- Contemporary dance, безусловно! Это органика, это выход энергии, это отношение к миру и к жизни, друг к другу.
- Тяжело ли балетмейстеру работать в проекте другого балетмейстера? На примере «Весны священной» Режиа Обадиа, ведь там Вы играете, пусть и главную роль. Вообще, можно ли отречься от амбиций балетмейстера в угоду чужой эстетики?
- Можно, даже очень легко, если верить балетмейстеру, который с вами работает. Если поверишь, получится все! Если нет – конфликт! На самом деле постановка “Весны священной” шла очень тяжело, потому что от нас требовали импровизаций, а этим владеют не все. Для этого нужна свобода: как внутренняя, так и внешняя. Кто-то перешагнул через этот барьер, а кто-то – нет, но это и сеть творчество.
- Хорошо, а почему выбор пал именно на Вас? Как Вы оказались Избранницей?
- Знаете, с мужским составом сразу все было определено. Вообще, “Весна” сначала предполагала только мужской состав, и акценты там были совсем другие. А когда Режис стал приглядываться к девушкам, то пересмотрел практически всех и выбор пал на меня.
- В этом балете я снова уловил дух столкновения, но в то же время и ощущение Библейской жертвенности.
- Инь и Янь никто еще не смог перешагнуть, но в финале моя героиня погибает лишь для того, чтобы оставшиеся смогли накопить силы и жить дальше!
- Я имел в виду столкновение всех стихий, включая силу, зовущуюся Любовью, которая очень быстро почила… Неужели, такие пессимистические настроения определяют эстетику балета будущего?!
- Уверена, что нет. Сейчас столько хореографов, и каждый из них привносит что-то свое, непохожее на других, но столкновение различных материй – это вечная тема!

Вообще, ощущения такие, будто все современное искусство помешано на эсхатологии: выхода нет, а в финале – гора трупов! Даже в мультиках. Может, мы разучились видеть мир сквозь розовые /или голубые?!/ линзы. Впрочем, античные деятели тоже не баловали зрителей карамельным хэппи-эндом. Да и величайший сборник пьес – Библия – насквозь пропитана страданиями и Танатосом. Так что, Обадиа - не первооткрыватель жанра “Все будет еще хуже, чем ты думаешь”!

- Очень пессимистично! Мужчины и женщины фатально разделены стихиями, “Матом”, роком, да?
- Бывает, что нечто рождается именно на конфликте, на грани, на лезвии бритвы… Театр – это Чудо, магия, балансирование на грани. И, чтобы зритель почувствовал это, надо самому обладать умением баллансировать на грани! Тогда не важно, кто ты: мужчина или женщина.
- Вот только теперь я понял принципиальное отличие классики от современного танца: классический балет – это лубок со счастливым финалом, а модерн – жизнь во всех ее проявлениях. Не всегда гуманных! Гиперреализм?
- Гиперреализм, постмодернизм, неоромантизм, который по моим ощущениям обязательно сменит постмодернизм!
- Ваш выбор музыки с головой выдает очень сильную женщину, которая может сотворить со своими актерами, с мужчинами нечто невообразимое. Хотя, с виду Вы – “белая и пушистая”!
- Я “белая и пушистая”?! Нет, на самом деле, я очень сложный человек со сложными жизненными перипетиями… А в “Мате”… там есть жестокость, но есть и лирическая часть на музыку Глюка “Орфей и Эвридика”. Но, правда, танец фурий!
- А сейчас честно! Насколько господин Басин давит на очередного постановщика: будь то маститый Нортон, Обадиа или Лика Шевченко?
- Если на меня давить, я просто взорвусь, или уйду. А Николай Анатольевич вообще не вмешивается в творчество. Мне очень нравится его позиция: он не поет дифирамбы, но и не мешает. Он сидит на прогоне и говорит: ”А вот здесь будут аплодисменты”! И редко ошибается. Хотя, “Мат” он сначала не принял, мне показалось, что даже для него это было слишком авангардно. Большой плюс: у Басина есть “ноздря” и он чувствует тенденции в современном танце.
- В Вас живет два человека: балетмейстер и танцовщица. Когда Вы ставите, даете ли Вы свободное пространство для импровизации своим актерам? И, вообще, не деспот ли Вы?
- В творчестве – да, деспот! Это моя епархия и вход туда всем запрещен! Что касается текста или композиция, то я люблю сотворчество. Интересно работать и учиться у мастеров, которые старше и опытнее тебя.

Старая, как и само искусство истина: если женщина-творец гениальна, то она… не совсем женщина! Фамилии Вы знаете – они на слуху! Лично я перехожу дорогу, если навстречу мне идет демиург в юбке! Впрочем, они уже и юбки не носят. К Лике это не относится. Пока не относится! Но властные нотки сильного лидера нет-нет, да и пробиваются сквозь очень чувственный тембр. Но я же не об этом? А о чем это я?

- «Басинские» сезоны в Севастополе стали традицией. Чем Лика Шевченко покорит публику в 2005 году? Ужасно не люблю этот вопрос, но в угоду въедливому читателю вынужден.
- Одному Богу известно! Хочу начать сезон с новой постановки, однако, даже Николай Анатольевич об этом еще ничего не знает.
- Опять жесткая музыка «Лайбах», а мужчины будут валяться в ногах, униженные и оскорбленные, раздавленные женщиной?
- Не обязательно. Я знаю, что будут двери!
- Да?
- Да!
- На музыку «Doors»?
- Нет.
- Только что Вы анонсировали свой новый спектакль?
- Может быть.
- Я что-нибудь не спросил?
- Нет, мне очень понравилось!
- Спасибо!
- Спасибо!

Собственно на этом мы и разошлись, а потом был «Мат», а потом «Весна священная», а потом… Потом будут двери. Или «Двери»? Они обязательно будут, ведь Лика ШЕВЧЕНКО только почувствовала «запах крови», и ее не остановить никому. Самое страшное: нам нравится то, что нравится ей! «Запах женщины» или «запах крови»? Может, и то и другое?!

К сему, Андрей МАСЛОВ.