Ему всего 23 года, а его известность стремительно растет. Он сдает экзамены экстерном. Его приглашают на работу в Европу и Скандинавию. Он виртуозно исполняет классику и пишет свою странную музыку. Он амбициозен и независтлив. Он изнуряет себя и близких ежедневной 10-часовой игре на любимом инструменте. Он повар 3-го разряда, но не успевает готовить. По зодиаку он – Дева с голубыми глазами. Он двойник легендарного Лагутенко, чему не рад. Он – это севастопольский виртуоз Николай Ратов.

Севастопольская публика очень настороженно относится к изображению обнаженного женского тела, несмотря на то, что вся античная культура (зайдите в античный отдел Херсонесского музея) построена именно на нем. Отчасти наш снобизм генетический, ведь все мы выросли в стране, где женщин принято было изображать в телогрейках с отбойным молотком в руках, либо в космических скафандрах, где признаки пола стирались гофрированными шлангами и множеством клапанов. Тем не менее, в каждом художественном институте и училище был и есть обязательный предмет – обнаженная натура…

О Романе Виктюке написано, пожалуй, больше, чем о других современных режиссерах вместе взятых. Интерес к его экстраординарной персоне связан отчасти с удивительной способностью заинтриговывать, шокировать, даже эпатировать и зрителя и желчных театральных критиков. Никто наверняка не может сказать, каким будет следующий спектакль, по чьей пьесе и кто исполнит главную роль – он непредсказуем даже для самого себя...

Если верить Фрейду, мы все в той или иной степени сублимируем. Одни с головой уходят в семью, другие с концами в бизнес, третьи… коллекционируют спичечные этикетки. Составляя психологический портрет Маслова, любой аналитик сам стал бы пациентом психиатрички – объектов переноса нереализованного либидо у него великое множество, и это число растет с каждым месяцем...

Роман Мархолия известен своим нестандартным складом ума и экстраординарностью. В бытность Главным режиссером театра им. Луначарского он ставил «странные» спектакли, как то: «Наш городок», «Гарольд и Мод», «Долгий Рождественский обед», «Лавидж» и другие. В одном из спектаклей – «Молочный фургон не останавливается больше здесь» – он даже сыграл одну из главных ролей! Публика переполняла зал до отказа на премьерах, а потом, пожав плечами, придавленная расходилась до следующей. И зря, потому что эстетика всех спектаклей Мархолия была непонятна лишь для тех, кто считал, что театр – это развлечение или полусветский раут. На его спектаклях требовалась большая интеллектуальная работа самого зрителя, что, к сожалению, не наблюдается даже сегодня.